Хроники Раздолбая. Павел Санаев
религиозный мракобес! – со смехом воскликнул Мартин. – Прости, что наседаю, но мне правда интересны твои ответы. Твое решение прекрасно, только скажи, ты действительно считаешь его реальным или признаешь, что это прекраснодушный идеализм?
– Я пытался бы предложить этот вариант, – ответил Миша, словно оправдываясь, – но сам, да, сомневаюсь в его реальности. Если бы все были верующие – тогда да, а так… скорее всего – драка.
– Мороз, мы-то в лодке, не забывай! – напомнил Андрей. – Ты бы нам хоть помог отбиться?
– Скорее, пытался бы остановить и убеждал бы принять вариант, о котором сказал.
– Ты чего, дурак, что ли? – возмутился Барсук. – Они бы нас потопили на фиг! Отбиваться надо.
– Зачем?
– Спасаться.
– Какой смысл в таком спасении? Бить и топить людей, чтобы выгадать несколько лет отсрочки, но знать, что на твоей жизни пятно, за которое придется ответить?
– Где? На Страшном суде? – скептически хмыкнул Валера.
– Считай так.
– Вот здесь и зарыт главный вопрос! – воскликнул Мартин. – Суть твоей веры – упование на загробную жизнь, и это имело бы смысл, если бы она действительно существовала. Но я думаю, все получится по словам известного душеведа Вотрена – лица праведников сильно вытянутся, когда Бог отменит им Страшный суд. Не будет ни кущей, ни гурий, ни ангелов с цитрами. Впрочем, и котлов с маслом тоже. Борьба со страхом смерти – единственное назначение религий вообще и христианства в частности, так что легенда о номенклатурном Христе мало чем отличается от баек про лодку Харона. Признай, что вера в его воскресение ничем не отличается от закапывания в могилу оружия и кухонной утвари, отбрось это, и все твои установки про любовь к ближнему посыплются, потому что исполнять их всегда будет себе в ущерб.
– Зачем отбрасывать то, что является основой? – не согласился Миша.
– Затем, что эта основа ложная! – запальчиво насел на него Мартин. – Я готов поверить, что твой дикий Христос действительно существовал и говорил властям много дерзких вещей, за которые угодил на крест, только вечная жизнь тут совсем ни при чем, потому что это миф. Я понимаю, что ты будешь до последнего держаться за иллюзию воскресения, обещанного твоей любимой книжкой, но тогда вопрос – считаешь ли ты себя достойным воскресения по заданным в этой книжке критериям? Ты ведешь себя, как там предписано?
– Стараюсь, – растерянно ответил Миша, смятый натиском.
– Что значит «стараюсь»? Типичная христианская манера врубать задний ход! Мы, типа, предлагаем соблюдать законы, которые соблюдать невозможно, но будем их соблюдать на полшишечки, а Бог простит по нашей немощи. Ты женат?
– Нет.
– Девственник?
– Слушай, Мартин, ты перегибаешь, по-моему, – вмешался Андрей.
– Я за него волнуюсь. Если он не женат и не девственник, то по законам своей книжки он – блудник и подлежит геенне огненной.
– Мартин, давай ты не будешь меня обличать, – смутился Миша.
– Мне