Великая эвольвента. Виктор Иванович Сиротин
террор был политической бессмыслицей.
Суммируя политический, военный, социальный и экономический урон, нанесённый России Иваном IV, с уверенностью можно утверждать: никакие иностранные диверсии, ни одна «разведка мира» не нанесли России больше вреда, нежели сам царь, систематически уничтоживший русскую политическую элиту!
Нам ещё предстоит вернуться к положению дел в Московской Руси и её окраинам в XVI в. Сейчас же, обозначив лейтмотив последующего анализа, сделаем важный для развития темы вывод: На фоне экономического и военного ослабления государства интенсивное расширение границ на восток следует признать пирровой победой Московской Руси с неясными (в то время) для неё последствиями. Московское Государство, насчитывая в середине XVI в. около 6—7 млн. человек и в историческое одночасье став гигантской Страной, – попросту не в состоянии была духовно, культурно и экономически ассимилировать бесчисленные племена дальних ареалов.
Дальнейшее процессы «великого переселения народов» были предсказуемы: по пути, проторенному «ближним кочевьем», в сердцевину России устремилось «дальнее». Началось то, что со всей определённостью можно назвать расширением Востока на Запад. Но, если «юго-восточный фронт» был сравнительно тихим, то есть, не сопровождался громами пушек и ружейной стрельбой, то «западный» был реальностью. Отмечу исключительно важное для России возвращение исконных русских земель, некогда оттяпанных польскими и литовскими магнатами. Объявив войну Речи Посполитой и выиграв её (1654—1667), Россия вернула почти всю территорию Древней Руси до этнических польских границ. Новый расклад сил предсказуемо обусловил трения с Швецией в 1656—1658 гг. и Турцией, заставив беспокоиться завсегда неугомонную и ревнивую в земельных притязаниях Англию. Тем не менее, Русь предпочитала деликатные формы общения с Западной Европой. В особенности со времён первого «государя всея Руси» Ивана III, когда Страна стала одним из субъектов мировой политики.
Но, в стремлении стать ещё и объектом экономических отношений, допетровская Русь подобно сказочной избе неуклюже пыталась обернуться к Европе «передом». Тот же Иван IV предоставил английским купцам торговые квоты, о которых русские купцы и промышленники не смели и мечтать! Причём, в обмен на свободную торговлю в Англии, английская «сестра» не постеснялась выторговать у «брата» монополию на торговлю английской Московской компании (Muscovy Company) со всей Россией, что закрыло доступ в неё всем иностранным купцам. Грозный дал королеве в 1587 г. такую привилегию, хотя было ясно, что это приведёт к упадку оптовой торговли России. Не смотря на убытки монополия английских купцов сохранялась аж до 1649 года! Английская кампания утеряла её лишь с головой Карла I… Запретив привилегии англичанам, которые «своего короля Карлуса убили до смерти», царь Алексей Михайлович (прозванный Тишайшим) ясно выказал своё отношение к цареубийцам, коим, по факту, был английский парламент