Город одиноких (сборник). Борис Левандовский
шагов двадцать, каждый из которых отдавался упругими толчками боли аж в желудке, он остановился у входа в закрытый фотосалон «Кодак» и разрыдался с новой силой.
Мимо на большой скорости пронеслась машина, обдав его брызгами грязной воды, скопившейся от дождя в длинных узких лужах вдоль бровки тротуара, и ослепив фарами. Влад выкрикнул ругательство и погрозил вслед удаляющимся красным габаритным огням. Но после этого начал понемногу успокаиваться.
Влада дважды вырвало до того, как он преодолел половину оставшегося пути. Голова прояснилась, но идти становилось все труднее. Он испугался, что вообще не сможет добраться домой. Чтобы двигаться дальше, ему пришлось ослабить ремень и приспустить брюки вниз, освобождая больше места невероятно раздувшейся мошонке (ее разнесло, по меньшей мере, раза в три!). Влад, понимая, что сейчас не время и не место размышлять о подобных вещах, все же подумал: теперь, весьма вероятно, он навсегда останется девственником, потому что…
Потому что наверняка тот придурок ему что-то отшиб внутри, что-то там лопнуло, оборвалось… Иначе просто и быть не могло. Он не знал, как сумеет вынести такую боль, если она станет еще хоть чуточку сильнее.
Потом он подумал о родителях. Мысль о том, что двери ему откроет мать (или отец) и увидит в таком виде, Владу показалась абсолютно недопустимой. Меньше всего ему хотелось вступать в объяснения: что угодно, только не это. Подобного на сегодня он просто не выдержит.
Влад попытался нашарить в кармане штанов свои ключи от квартиры, и в какой-то момент ему показалось, что их там нет, – наверное, могли вывалиться, когда тот тип в синей куртке обшаривал его карманы. Или позже, когда он уже оказался на тротуаре, а потом, естественно, ничего не заметил. Но он нашел ключи в другом кармане. Владу удалось их нащупать, и он тут же вскрикнул, нечаянно задев выпирающее болезненное образование между ног размерами с грейпфрут.
Некоторые прохожие оборачивались ему вслед, заметив парня, идущего странной походкой, когда Влад пересекал людные места; людные, несмотря на уже относительно позднее время и плохую погоду. Но он не замечал этих взглядов, думая только о том, как попасть скорее домой и пробраться в свою комнату, не попав на глаза родителей.
Оказавшись недалеко от дома, Влад вспомнил о вымазанном в собачьем дерьме рукаве куртки. Эту проблему нужно было как-то решать. Он свернул в закоулок, идущий перпендикулярно его улице, и отыскал подходящую лужу – достаточно скрытую в тени и достаточно большую, чтобы в ней можно было выстирать рукав. Затем стянул с себя куртку и, морщась от боли, осторожно нагнулся, пытаясь сесть на корточки. Не вышло. Он вскрикнул и упал на колени. Похоже, другого способа не существовало.
Он кое-как очистил рукав куртки от налипшего дерьма, которое не успело засохнуть благодаря непрерывно идущему дождю, затем понюхал его и вынужден был удовлетвориться, что теперь дерьма, по крайней мере, не было видно. Так же, стоя на коленях, Влад нацепил куртку (свитер и рубашка успели вымокнуть под дождем и облапили тело холодными