Последняя партия. Александра Лисина
белый гладиолус? При том, что совсем недавно он ощущал мою ауру совершенно иной, точно знал про то, что я – Ишта, и искренне верил, что в наши ранние встречи я лгала ему ВО ВСЕМ?
Думал ли он в ту ночь, что его ждет очередное предательство? Возникла ли у него мысль о моей причастности к темному жрецу? Особенно после того, как я столь неадекватно повела себя на совете? Наконец, был ли он настолько зол, что буквально горел желанием отомстить? И не посчитал ли, что в первую встречу с «Гайдэ» я приложила все усилия, чтобы сбить его с толку, и только в Скарон-Оле показала свое истинное лицо?
В Рейдане я водила его за нос. А затем стремительно сбежала, прихватив с собой амулет, которым его величество очень дорожил и абсолютно не представлял в тот момент, кому именно отдает. Плюс к этому я бесследно пропала на целых три с половиной месяца. Ни слова в свое оправдание не сказала, ни намека не оставила – просто исчезла. И где? В Невироне, где со мной могло случиться что угодно. Магия смерти… она ведь такая странная… кому, как не королю, об этом знать?
А теперь вспомните наше неожиданное появление в Скарон-Оле, о котором да Миро наверняка узнал одним из первых; подозрительно вовремя объявившихся владык; их непонятное отношение к Фантомам; слухи о Невироне и нашем там пребывании; затем – внезапное предложение военного союза… вероятно, его величеству было ОЧЕНЬ нелегко во всем этом разобраться. И, думаю, у него имелись веские основания подозревать Гая-Гайдэ в изощренном коварстве. Так что направленный в ту ночь на меня меч был вполне объясним, а проявленная агрессия вполне могла стать печальным итогом тех размышлений, которые я только что озвучила.
Правда, магия смерти оказалась для меня полной неожиданностью, но это уже сугубо мои проблемы. Мой просчет и моя же ошибка. Несмотря ни на что, Эннар Второй все-таки меня не прибил. Более того, соизволил терпеливо выслушать (да, теперь это так называется) и даже пальцем ни разу не тронул.
Собственно, он так Асу и сказал, когда об этом зашел разговор.
Что самое интересное, это была чистая правда – в ту ночь «пальцем» меня действительно никто не тронул. Магия ведь – штука особая, а магия разума вообще трудно поддающаяся описанию вещь. Она настолько своеобразная, что у его величества получилось использовать ее в пределах дворца. Да так ловко, что и по сей день никто из братиков не догадался, что она вообще была.
Впрочем, для них оказалось важнее то, что, увидев на полу АЛУЮ кровь, а не «синьку» (не спрашивайте о причинах – я о них просто не знаю), Фантомы собственными глазами убедились, что при смерти я не нахожусь. Потом выслушали версию его величества и успокоились. А обнаружив, что я действительно покинула его кабинет на своих ногах, почти угомонились.
Правда, обилие моей крови в саду их здорово смущало, поэтому кое-какие сомнения все же оставались. Особенно в отношении дальнейших событий, у которых уже не было свидетелей. В частности то, что Лин, пройдя по моему следу через весь Скарон-Ол, у главных ворот вдруг его потерял.