Дневники Ники. Скажи «Останься». Том 2. Настя Бонс
всему. Так что радуйся, ты хотела как лучше, а вместо этого раздавила меня. Я раздавлена, Вик. И лишь ты виновата. Пусть бы все осталось, как есть. Пусть бы он не приезжал… – злобно выпалила Ника и замолчала.
– Ника, очень обидно мне слышать от тебя эти слова. Я знаю тебя всю жизнь. Я знаю, что тебе пришлось пережить. Я бы никогда не заставила тебя страдать. Если ты считаешь, что я могу так поступить… – Вик подбирала слова. – Кем ты меня считаешь? – Вик говорила громко, но голос дрожал от подступивших комом слез. – Знаешь, что тебе надо понять, подруга? Что это не я, а сама жизнь сталкивает вас! Не я! Он в день своего возвращения тебя встретил! Ни позже, ни раньше. Он в твою фирму пришел из-за «Пегаса», хотя не знал, где ты работаешь! – Вик перевела дыхание. – Перестаньте загадывать, что будет. Хватит быть несчастными. Вы все эти годы выживали. Живите, наконец! – Вик подошла к Нике вплотную. – Если жизнь вытирает о тебя ноги, это не значит, что нужно отлеживаться тряпкой. Держи удар. Делай что-нибудь. Звони. Езжай к нему. Действуй, наконец. Моя бы подруга поступила именно так… – подытожила Вик и, помешкав мгновение, положила ключи от квартиры Ники на стол. – Видимо, ее здесь нет, – сказала Вик и медленной утиной поступью покинула гнетущее пространство квартиры.
Нике стало дико страшно, как будто во всем мире осталась абсолютно одна. Она обидела не просто друга, она оттолкнула часть своей души. Родной души…
Глава 61. Лотерейный билет
Мы знаем тысячи самых разных страшных историй.
И каждый в глубине души надеется, что именно с ним не произойдет ничего подобного.
Беременность – безумное путешествие в неизвестность, похожее для кого-то на русскую рулетку, а для других на лотерейный билет.
Есть куча тех, кто говорил, что к зубному ходить страшнее. И тех, кто месяцами лежал на сохранении, переживая то, о чем вспоминать, совсем не хочется.
Загудел телефон, на экране высветилось имя: ВИК.
Ника молниеносно схватила трубку и приготовилась просить. Нет. Умолять о прощении.
– Ника, – услышала она голос Марка в трубке. – Вик в больнице…
Дальше все как в тумане – густом, беспросветном, как плотное облако. Обрывки слов доносились гулом до сердца.
– Сильный стресс… Ей что-то вкололи… Она без сознания… С ребенком все хорошо…
Ника не помнила, как она оказалась в больнице. Как беседовала с Марком. С врачом. С ее мамой по телефону.
– Состояние стабильно. Переведем в обычную палату. Будем наблюдать, – холодно говорил врач. Каждое его слово гудящим звоном проникало под кожу.
Врач ушел. Тишина, как тягучая липкая масса, разливалась по коридору, стенам и потолку. Больничные стены давили, было трудно дышать.
– Мне сказали, что это девочка, – почти шепотом произнес Марк, глядя в пустоту. Он был потерянный, бледный. В лице читался дикий страх. Страх остаться одному. – Мои девочки… – он замолчал, в глазах блестели слезы. Руки дрожали от напряжения, и Марк убрал их в карманы брюк.
Его окликнул врач, и он удалился к стойке информации. Через пару