Адреналин для Рины. Кейт Андерсенн
подобранном платье, тогда бы не заикалась.
– И это смешно (если вернуться к сути и забыть о личном): тут же цивилизованный мир, как можно верить в такие вещи. Облака – это скопления водяных паров, а не сказочные миры. Я знаю, что говорю, водила детей в горы. Там мокро и противно.
– У тебя что ж, дети есть? – удивилась бабулька.
– Целых двадцать семь, – улыбнулась Рина по-голливудски, в душе издеваясь. – Были, во всяком случае. Но ваши Закатные Облака звучат малоубедительно, бабушка, особенно для такой опытной матери, как я.
– Это просто сказание, – отряхнула бабулька черные очистки с коленок. – И просто заклятие.
Она сползла с лавки осторожно и, все так же припадая на одну ногу, отправилась восвояси.
Рина почесала затылок. Да уж, если верить в заклятие, то и в противозаклятие надо поверить. А та чиновница наплела, что от него не избавиться… Все это странно, странно и…
Воинственный крик чаек напугал голубей, и они суетливой стайкой отбежали от ног Рины, освобождая дорогу сильным собратьям. Две чайки слетели к ее ногам, отчаянно ссорясь за кусок мякиша, хлопая крыльями и бегая друг за другом. Рина снова засмеялась. Так выглядят люди, сражающиеся между собой за что угодно – будь то деньги, внимание, власть или место под солнцем.
«Хорошая гитара, – подумала Рина, проходя мимо свалки. – И всего одной басовой струны не хватает».
Девушка оглянулась по сторонам – никого ли нет? – и подняла музыкальный инструмент на колено. Попробовала струны – они отозвались болью отвергнутой вещи. Гриф чуть расшатан. Но всего чуть.
«Ничего, дорогая, – растрогалась Рина созвучием этого стона своим чувствам. – Сегодня нас отвергли, а завтра мы снова на коне. Не мы такие, жизнь такая. А какие мы, такая и наша жизнь, так что все взаимообращаемо».
Девушка присела на бордюр и подтянула колки по очереди. От камня и асфальта несло холодом, но плюсовая температура сохранялась, и вчерашние надежды города на снег толком не сбылись. Как и Бродягины предсказания. Первая, вторая и третья струны, четвертой нет, пятая и шестая… Рина взяла стандартный набор аккордов: ля минор – ми диез – ре минор – ля минор.
– Жизнь не так уж и плоха, – подмигнула она потрескавшейся краске на грифе, бережно откладывая гитару на холодные старые плиты. – А музыка всегда пригодится. Только с места я все еще не сдвинулась: ни хны, ни адреса Академии не добыла; правда, есть бредовое сказание про Закатные Облака, которое я пока не знаю, куда приложить.
– Закатные Облака – это из оперы историй про Звездных Капитанов, – мурлыкнул тоненьким хрипом голос за мусорным баком, и пред глаза Рины показался серый котяра.
– Ты… ты тоже с чистой душой? – поразилась Рина.
– Конечно, с чистой, только не «тоже», а в муке, – отряхнулся кошак, немного потемнев.
– Бродяга?! – воскликнула Рина.
– Он самый, – довольно расплылся кот улыбкой от уса до уса, запрыгивая к Рине на колени. Девушка почесала ему за ухом невольно,