Билет в один конец. Саймон Дж. Морден
к чему я привык. – Достав из ящика гайковерт, он покрутил его в руке и положил на место. – В этом я тебе помогу.
– Я очень на это надеюсь. – Пнув мыском песок, Фрэнк принял решение. – Должен кое-что у тебя спросить.
– Я так и думал. Ты сам прекрасно знаешь, как обстоит дело: кровь втекает, кровь вытекает.
– Знаю.
– Меня уже давно хотели пришить. Я с полгода как завязал с прошлым. Но все равно спокойствия не было. Поэтому когда тот тип в костюме предложил мне отправиться в другое место, все равно куда, лишь бы мне не нужно было постоянно озираться вокруг, долго ли я думал? В общем, я согласился. Можешь называть это выбором труса: я сам порой так себя называю. Но, похоже, господь не совсем от меня отвернулся.
– Ты покинул Братство из-за своих религиозных убеждений? – недоуменно заморгал Фрэнк. – Тогда все понятно.
Он увидел, что у Зевса на груди нацистский орел с распростертыми крыльями. Буквы на костяшках пальцев одной руки соответствовали буквам на костяшках другой руки. «ВЕРА» – «ВЕРА». Да, этот человек глубоко завяз.
– Тот малыш, Зеро. Должно быть, ты до смерти его напугал, да?
– Я объяснил ему то, что объяснил тебе. И попросил у него прощения.
– Попросил… прощения? И как он к этому отнесся?
– Все прошло довольно неплохо. – Разжав кулак, Зевс отвернулся. Пожал плечами и издал презрительный смешок. – Наверное, чудес мне ждать не стоит?
– Теперь это твоя проблема. Я тебе ничем не помогу.
Вдалеке снова открылась дверь, и в проеме показались два силуэта.
– Народу прибывает, – заметил Зевс.
Это были женщина в годах, Алиса, и кучерявый мальчишка. Алиса держалась с напускной уверенностью человека, убежденного в том, что ничто и никто не сделает ей больно, в то время как рядом с ней был совсем еще ребенок, бледный и слабый; его движения были дерганые, неуверенные, словно он боялся собственной тени.
Алиса решительно подошла к мужчинам.
– Алиса, – представилась она, обращаясь к Зевсу. – Если вы еще не догадались, я ваш врач.
Мальчишка остановился чуть поодаль, не в силах оторвать взгляда от верзилы.
– Ди… Ди… – начал было он.
– Деметриус, – подсказала Алиса. – Его зовут Деметриус.
– Он может называть себя как ему вздумается, – пробормотал Фрэнк.
– Он заикается, – раздраженно заметила Алиса. – Когда нервничает.
Она ясно дала понять, что у нее нет времени ни на заикание, ни на нервы. Фрэнк мысленно отметил, что ее больничные замашки доставят много хлопот.
– Не бойся Зевса. Он… – Фрэнк едва не сказал «безобидный», что, очевидно, не соответствовало действительности. – Он с нами. А ты чем занимаешься?
– Он спец по компьютерам, – снова сказала за мальчишку Алиса.
Фрэнк почувствовал, как у него по коже едким рассолом разливается раздражение, но прогнал это чувство. Ему уже давно не приходилось инструктировать бригаду; главное – работа, а все остальное не имеет значения.
Дверь