Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг.. Илья Стрекалов
1907–1917 гг. Они, как и указанные выше материалы фондов ГА РФ, позволяют выяснить место проблематики Советов, их понимания как народной власти в дискурсе рабочего и революционного движения. Кроме того, для выявления понимания Советов представителями государственной власти в том числе были использованы материалы Российского государственного исторического архива (РГИА) – это фонды 150 (Петроградское общество заводчиков и фабрикантов), 1276 (Совет Министров), 1622 (граф С.Ю. Витте, премьер-министр Российской империи в 1905–1906 гг.).
Отдельный интерес представляют материалы расследований по делам о революционных организациях в армии и на флоте, отложившиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА): это документы, в частности, Главного штаба Военного министерства (Ф. 400), Штаба Иркутского военного округа (Ф. 1468), Штаба Приамурского военного округа (Ф. 1558) и ряда других военных учреждений. В совокупности с материалами фондов Департамента полиции МВД (Ф. 102) и уголовных отделений 1-го Департамента Министерства юстиции (Ф. 124) они не только позволяют восстановить детали событий, документальные подробности существования военных (комитетских) организаций и их идейные установки, но и показывают отношение военных властей к существованию таких организаций, трудности взаимоотношений военных и гражданских (прежде всего полицейских) чинов по вопросу о противостоянии нарастанию революционного движения в армии и на флоте.
При этом представляется важным отметить не только очевидные достоинства, но и недостатки указанной группы делопроизводственных источников в целом. Данные документы теоретически могут содержать недостоверные сведения, поскольку, например, оплата работы агентов-осведомителей, результаты деятельности которых полагались в основу документов вышестоящих должностных лиц, находилась в зависимости в том числе от количества информации и итоговой отчётности, которую они представляли в охранное отделение или полицию: это могло приводить к тому, что агентурные сотрудники способны были представить достаточно далёкие от истинного положения дел или заведомо ложные сведения. Кроме того, объективно сведения агентов могли быть недостоверны потому, что члены революционных организаций внимательно следили за тем, чтобы в их окружении не было провокаторов, тщательно скрывали местонахождение своих собраний, документов и другие координаты, поэтому осведомитель порой мог дать только приблизительную оценку действиям тех, за кем он наблюдал, а следовательно, мог и ошибаться. Наконец, нельзя исключать и сугубо субъективный фактор – сотрудники полиции, охранного отделения, для которых Советы были с точки зрения закона преступными сообществами, иногда допускали преувеличения, принимая ту или иную деятельность отдельных лиц и организаций как попытку возрождения Советов 1905 г. по опыту Первой русской революции (хотя на самом деле иными источниками это не подтверждается). Военные власти далеко не всегда