В той стороне, где жизнь и солнце. Вячеслав Викторович Сукачев
накуксился, – бледное, нервное лицо Люси Синицыной напряглось, глаза нехорошо заблестели. – Что тебе здесь не нравится?
– Прекращай шипеть, – тяжело двинул головой Мишель. – Не порть мне настроение с утра.
– Это ты мне его портишь с самого утра. Это ты ведь не хотел ехать на пикник.
– Тих-хо! Услышат же....
Напряженно дыша, стекленея глазами от приступа ненависти, они сидят на крыльце веранды, облитые спокойными лучами молодого утреннего солнца…
– Сева! – кричит из летней кухни Зоя Георгиевна. – Ты меня слышишь, Сева?
Сева сворачивает «Аргументы и факты», с которыми было пристроился на скамейке под грушей, и молча направляется на кухню.
– Подключи нам, пожалуйста, газ.
Сева соединяет резиновым шлангом газовую плиту с баллоном.
– Зажги и поставь чайник.
– А мы разве не будем ставить самовар?
– Обязательно будем… Мне просто нужна горячая вода, – отвечает увлеченная приготовлением салата Зоя Георгиевна.
Верочка и Аленка ушли собирать груши, которых много нападало под деревьями. Фрукты уже обмякли, потемнели от сырости, а некоторые и вообще сгнили, пропитав холодную землю сладким соком.
– Хорошо у вас тут, – говорит Верочка, больше заботящаяся о нарядном платье, чем о грушах. – Тихо так, спокойно.
– Это сейчас хорошо, а летом… – не сразу откликается Аленка, снисходительно улыбаясь Верочке.
– А что летом? – не понимает Верочка.
– Вон сколько работы, – Аленка обводит участок рукой. – Да еще комары кусаются.
– И место у вас хорошее – речка рядом, – говорит Верочка, скашивая глаза в сторону дома. – А сад какой…
Аленка поднимает голову, отбрасывает черную прядь с лица и внимательно смотрит на Верочку.
– Ты чего? – спрашивает Верочка.
– Так просто… А что?
– В школу-то не пошла?
– Подумаешь, – отмахивается Аленка, – один день пропущу.
– Ты выросла, Алена, – вдруг вздыхает Верочка и, воровато оглянувшись, шепчет: – Страх как покурить хочется.
Федор Иванович, морща тонкое, продолговатое лицо, убежденно говорит Сергею:
– Я дурак был, когда из деревни уехал. Вот и Анна Ивановна тебе это подтвердит. По глупости все вышло. Да и вся наша жизнь – сплошная глупость, честное слово… Умер дальний родственник, а квартира осталась, вот мы из-за квартиры и переехали.
Сережа Журавлев, до этого клевавший носом, оживился:
– Из-за квартиры?
– А ты, брат, как думал? Из-за квартиры! Нынче пока на нее заработаешь, уже и жизни с гулькин нос останется. Вот поживешь – узнаешь. Это раньше, при коммунистах, квартиру можно было на работе высидеть, а теперь – шалишь…
– Мужчины – за работу! – Зоя Георгиевна, щурясь на солнце, с ножом в руке стоит на пороге летней кухни.
– А что делать-то? – недовольно спросил Федор Иванович.
– Дел полно… Надо воды из колодца принести, продукты