Бабушка. Рауфа Кариева
И пришли к выводу, что бабушку надо забрать. Решено было поселить ее у старшего сына, так как его жена врач, а бабушка нуждается в медицинской помощи.
В доме Ишбулата бабушке выделили комнату. Ее удалось уговорить поехать туда, и пожить там – под видом лечения руки – как раз в это время бабушка упала с кровати и сломала руку.
Бабушка терпеливо жила у старшего сына – пока лечили руку. Но как только гипс был снят, начались проблемы.
Дочка Ишбулата, моя двоюродная сестра, по телефону рассказала мне, что происходило дальше. Бабушка устроила сидячую забастовку и сухую голодовку. Также она непрерывно и методично, часами напролет, стучала костылем по металлическим частям кровати. Политическим лозунгом такого масштабного протеста было следующее:
«Мой муж в свое время построил для меня дом. Я прожила в нем полвека. Это мой дом. Я не нищенка и не бездомная, чтобы жить в приживалках и иждивенках у снохи. Я хочу жить в собственном доме и умирать на своей родной постели».
Мирра, дочь бабушки и моя мама, забрала бабушку к себе.
Я очень обрадовалась. Сказала бабушке – вот моя комната, будешь тут жить. Я буду за тобой ухаживать. Очень скоро я уже получу свою квартиру – кооператив, я уже работаю на стройке по отделке, и мы переедем туда. Будешь там хозяйкой.
Но бабушка сказала мне, что не желает жить в доме зятя (мужа дочери), потому что: «Мой муж в свое время построил для меня дом. Я прожила в нем полвека. Это мой дом. Я не нищенка и не бездомная, чтобы жить в приживалках и иждивенках у зятя. Я хочу жить в собственном доме и умирать на своей родной постели».
Но все настаивали, чтобы бабушка осталась жить в доме дочери. Мы с мамой объясняли бабушке, что младшая сноха с двумя малышами не может обеспечить уход за бабушкой, а старшие дети не могут переселиться в том дом, чтобы ухаживать за мамой – у них есть свои семьи и ответственная работа (дядя был, к примеру, директором огромного промышленного предприятия).
На бабушку наши слова не производили никакого впечатления. Она продолжала твердить следующие слова: «Мой муж в свое время построил для меня дом. Я прожила в нем полвека. Это мой дом. Я не нищенка и не бездомная, чтобы жить в приживалках и иждивенках у кого бы то ни было. Я хочу жить в собственном доме и умирать на своей родной постели».
В один день я вошла в свою комнату и обнаружила, что бабушка исчезла. Она ведь уже не ходила – ноги не слушались. А тут вдруг ушла. Оказывается она, держась за стул и по сантиметру передвигая его вперед, сумела выйти из дома, проползти через весь двор к дороге. Когда я выскочила на улицу – бабушка была уже на обочине дороги. Вместе со стулом.
Я подбежала к бабушке. Она строго посмотрела на меня и приказала: «Отвези меня домой».
«Батько-атаман» сказал «домой» – значит «домой». Я остановила машину и отвезла бабушку домой – в ее родной дом, который в свое время построил для нее ее муж.
Начало военных действий
Дом своей бабушки Мавлюды я считала и своим домом. Я там выросла. Поэтому считала