Вкус детства. Александр Власович Головко
холодным хмельным напитком в жаркий летний вечер, я – сладким лимонадом. В этот момент мимо проходила крёстная, она узнала меня и радостно поприветствовав, обратилась к отцу:
– Никак мой крестник, Влас Николаевич? Как вымахал! Возмужал! На тебя, похож, ну копия! Младший-то, Славик, на маму больше…
Повернувшись ко мне, внимательно разглядывая, посочувствовала:
– Лена, твоя мама, ушла так рано…
Снова стала звать к себе. Я пообещал, но так и не сходил, думая, что ещё успею…
Потом, когда я уехал навсегда, чувство вины долго преследовало меня за малодушие.
Теперь понимаю, что останавливало тогда меня. Просто нас воспитывали тогда в духе атеизма в советской школе, я боялся, не понимал значение крёстной матери, были какие-то предубеждения.
Но не это главное. Если бы я решился, она наверняка многое могла бы рассказать о маме, о её жизни и том времени, о котором уже ничего почти сейчас не помню. Как теперь жалею, что отрезал себе этот путь. Но что я мог понимать в свои отроческие годы? Теперь рад бы и крупице сведений о родителях, но узнать не у кого…
Часто по неопытности мы разрушаем за собой мосты, а назад дороги нет…
Эх, саночки…
Разница в возрасте у отца с матерью – лет пятнадцать. Отцу было примерно пятьдесят четыре, а матери тридцать восемь, когда появился я, через четыре года – братишка Славик.
У родителей были до нас свои истории: семьи, дети. Поэтому наши братья по матери Виктор и Николай Забелины, по первому жужжу мамы.
И три брата с сестрой Любой (только её имя и знаю) – по отцу. Соответственно, их дети, наши племянники по возрасту намного старше нас со Славкой.
Братьев по отцу помню только двоих: Алексей и, кажется, тоже Николай. С ними довелось встретится, когда отец продавал дом и хозяйство после смерти мамы, и мы больше месяца жили у Алексея.
Отцовы дети и внуки жили и теперь живут, наверное, все там же – на Дальнем востоке, в основном в селе Михайловское.
Я ничего о них не знаю и связи мы не поддерживаем. Вернее, они не пожелали этого, считая нас вроде незаконнорожденных.
Обычная ревность, передающаяся почему-то невинным – тем, кто не выбирал при рождении своих родителей. Но это уже не наши проблемы…
Когда я был совсем ребёнком, ещё до рождения младшего братишки, с нами жили старшие братья по матери – Виктор и Николай. Мама тогда с трудом управлялась по дому, хотя ещё успевала где-то подрабатывать, чтобы прокормить ораву из пяти мужиков (отец, естественно, входил в эту пятёрку, хотя он тоже работал).
Старшим братьям приходилось присматривать за нами со Славкой (на самом деле, по метрикам он Владислав, а не Вячеслав. Эта неточность в имени образовалась от того, что с детства все называли его Славой. Разница не велика).
Выяснилось гораздо позже, когда мне было далеко за шестьдесят(!), что и с моей метрикой, то есть, со свидетельством о рождении, произошла путаница.
Сейчас все пытаются составлять свое семейное, родовое древо. Захотелось