Землянин 5.0. Алеф Эл
от нее не умирал. И тут же снова испугался: а если грибы содержат мутаген, превращающий человека в туннельщика? Я нетерпеливо осматривался в поисках зеркальной поверхности. В одной из множества блестящих настенных пластин мне удалось увидеть свое отражение. Я отпрянул. Лицо запыленное, смуглое, покрыто уродливыми большими волдырями, губы оттопырены, рот перекошен, один глаз прикрыт.
– Это называется зеркало, дурень, – беззлобно объяснил провожатый.
Мы поднялись по широкой винтовой лестнице на второй этаж, далее по резиновому скату, который упирался в закуток между верхними этажами, отделенный красной пластиковой дверью. Постучав, получили разрешение входить.
Все здесь было из красного пластика: стены, пол и потолок. Во двор выходило большое окно с красным стеклом, вогнутое, многоугольное, оно преломляло, распределяло и усиливало солнечные лучи, так что здесь царил теплый солнечный день, хотя и с непривычным красноватым оттенком. Слева от окна за столом управления в мягком кресле сидел невысокий человек в нарядном желто-черном камзоле и с узором из переплетенных волос на щеках и подбородке. Глядя на него, я подумал, что надо бы тоже установить брадобрейскую программу. Брить волосы, конечно, не требовалось, они сами вырастали, в соответствии с программой, в заданных местах желаемой длины.
Стол управления являлся чуть ли не единственной вещью, без которой не обходился ни один начальственный кабинет всех организаций. Будучи главным компьютером, он распоряжался всеми конторскими технологическими процессами от включения света и открывания дверей до порою угнетения и подчинения самих рабочих. Когда мы вошли, мужчина вносил какие-то заметки, водя пальцем по столу. Взаимодействовать со столом можно было вербально и даже на уровне мозговых импульсов, мужчина же почему-то предпочитал этот устаревший метод.
– Благодарю, Андрей, – кивнул он Дрону. – Снимите с нашего гостя энергетическую муфту и можете идти.
Мой провожатый безропотно подчинился: повернул кольца на моих руках, а когда энергобарьер угас, забрал их и удалился так тихо, что я не услышал и звука притворенной двери.
Бородач вновь что-то черкнул. Напротив него с другой стороны стола возникло еще одно кресло. То есть это был всего только образ кресла, но вполне осязаемый.
– Прошу вас, присаживайтесь, – любезно предложил мужчина.
Я осторожно приблизился, снял рюкзак и сел, держа рюкзак на коленях.
– Меня зовут Федор Иванович, – заискивающе продолжал он. – А вас?
– Александр, – буркнул я. Но собеседник продолжал так любовно на меня смотреть, что мое недовольство отступило, – очевидно, он имел высокий показатель привлекательности. – «Иванович» – это что значит?
– Это отчество: производное от имени моего отца.
– У вас был отец? – удивился я. – Биологический отец?
– Именно.
Родителей людям давно заменили компьютеры. Они выстраивали цепочки генов и растили плод. Наше детство проходило в