Два Виктора и несколько рассказов, написанных в разные годы. Виолетта Лосева
сексапильной Зи, что более неподходящую песенку трудно было представить.
А с Зи постепенно с каждым куплетом словно макияж снимали – слой за слоем.
«Ты у меня одна…» – пели ее родители друг другу много лет назад, когда люди только узнали, что такое бард, а маленькая Зи училась в начальной школе…
«Ты у меня одна…» – шептал ей пятнадцатилетний мальчик на дискотеке, с которым Зи-восмиклассница держалась за руки.
«Ты у меня одна…» – эту песенку каждый раз включал у себя на планшете Василий Иванович после размолвки с Еленой, которая ждала от него каких-то слов, сразу переставала дуться, потому что сразу понимала что именно он хотел бы ей сказать, но не находил нужных слов…
«Ты у меня одна…» – говорило зеркало на потолке в спальне Эмилии, предполагая… Хотя… Что тут можно было предполагать? Она была одна в своей спальне, а зеркало на потолке осталось от прошлых хозяев квартиры…
Художник-декоратор пел хорошо.
Не так, как обычно поют актеры, не заботясь об отсутствии голоса и компенсируя эмоциями и мимикой недостатки пения, а как просто человек, который решил спеть песенку для роскошной женщины, которая ему давно и сердито нравилась. И куча народу вокруг (да не просто народу, а людей, которые, в большинстве своем, могли изобразить и исполнить что угодно и где угодно) не мешали ему совершенно.
Он пел для Зи, и все это видели. Незамысловатая песенка каждому напоминала о своем. Даже тем, кто слышал ее в первый раз.
– Артур, вы бесподобны, – выдохнула актриса слегка за сорок, которая, несмотря на внешнюю принципиальность, была вполне добродушной дамой, – Зи, твой ответ?
Зи улыбнулась и кивнула бармену, который что-то настраивал в системе караоке.
Иногда бармен понимал Зи с полуслова. В отличие от режиссера.
Драматург встрепенулся. Ответ непредсказуемой Зи мог прозвучать по-разному.
– Все говорят: он маленького роста… Все говорят: одет он слишком просто… Все говорят… поверь, что этот парень… Тебе не пара… Совсем не пара…
Гости, которые присутствовали на вечеринке, и которым было слегка за 50, слышали эту песенку от своих родителей… А может в детстве… А может на пластинке… Или просто по радио…
Но откуда ее могла знать Зи?
Зи встряхнула рыжей гривой: – А он мне нравится, нравится, нравится… И для меня на свете друга лучше нет…
Драматург уже просто догрызал свои локти. «Мы живем в мире людей, событий, процессов и вещей», – эта фраза летала в его голове, когда он виде поющую Зи, и он мучительно морщился, стараясь вспомнить: «Но должно быть что-то еще…»
– А он мне нравится, нравится, нравится…, – Зи, спрятав в оборках платья свою супер-современность и «контепморальность» (как говорил драматург, а он уж знал толк в словах и словечках) пела в стиле ранних 60-х…
А, впрочем, о каком стиле и каких 60-х можно было говорить, когда все присутствующие –