Темный восход. Левиафан: Книга 3. Алексей Фролов
называется Лимб.
– Данте? – Карн поднял бровь. – Серьезно? Мир праведных язычников?
– Да нет конечно, – на лице древнего бога мелькнуло раздражения. – Ах, эта чертова христианская эклектика! Безупречный метод – смешать бочку лжи с щепоткой истины и подать с гарниром из эффектных метафор! Но ты был прав насчет слов, насчет создаваемых ими вибраций. Для этого мира слова действительно важны. Важно соответствие образа его звучанию, сиречь воплощению. Подробнее об этом мы поговорим позже, главное, что месту, в котором ты оказался сегодня утром, лучше всего соответствует название Лимб. И можешь быть уверен, христианский канон к этому слову имеет такое же отношение, как я к движению за мир во всем мире.
– Тогда что это? – Карн был чуточку разочарован в себе. Он, конечно, с большой натяжкой мог назвать себя специалистом по теологии, но ему казалось, что он прочитал достаточно, чтобы не удивляться незнакомым определениям. Тем не менее, парень чувствовал тот самый отклик в словах Эрры. А потому – слушал в три уха.
– Это не просто объяснить человеческими категориями. Я мог бы оперировать понятиями, которые соответствуют моему миру, но тогда ты хрен бы что понял. Поэтому попробуем на пальцах. Не обижайся, это фигура речи, а не божественные понты, – Эрра криво улыбнулся и подмигнул. – Короче, Архитектор создал эту Вселенную не сходу, он, как и положено настоящему мастеру, сначала составил чертеж, схему, и на нее нанизал шаблоны, макеты будущих элементов системы. Этот чертеж стал основой, на которой позже была возведена более-менее знакомая тебе трехмерная реальность. Ты упомянул мир вещей Платона – ну можно и так сказать. Но скорее это похоже на корни дерева, мы называем этот мир Ра. Только вот дерево стало расти, представь себе. Люди стали выдумывать нас, богов. Так возникла крона дерева – это, по знакомой тебе терминологии, мир идей. Мы называем его Дуат. Все просто, правда? Мировое Древо, гениальный в своей простоте образ, объясняющий устройство Вселенной.
Эрра затушил бычок в пепельнице, откашлялся, продолжил:
– Но вернемся к чертежу, ведь он никуда не делся, даже когда дерево было высажено в трехмерный мир и взращено до саженца действительности. Чтобы ты лучше понял – этот чертеж, это было нечто большее, не просто фундамент реальности. Это как зайти в операционную систему на правах администратора, а не гостя. С течением времени, когда реальность обрела свою окончательную форму, наш дорогой Создатель на нее забил, оставив на попечение сынков, о них потом. Забыл он и про чертеж, который так органично переплелся с трехмерным миром, что когда косяк обнаружили, было уже поздно что-то менять. И этот чертеж, именно его мы называем Лимб, стал полноценным миром, отражением мира трехмерного, но отражением истинным. То есть представь, ты стоишь перед зеркалом в куртке из бутика, на которой гордо красуется «Джорджио Армани», а в отражении видишь надпись «китайская херня».
– Кривое