Понедельник. Литературный альманах. 10-й выпуск. Михаэль Фартуш
думаю, что не так уж и плохо было.
Впрочем, чего горевать о прошлом. Было – да сплыло.
Но почему-то я для себя решила:
идея о том, что времени не существует, —
истина истин?
Ну не даром же имя Творца на иврите
есть:
Будущее + Настоящее + Прошлое (הווהי).
Так о чем это я?
А…
Это о том, что всё, что здесь написано —
написано в настоящем времени.
Даже «прошедшее время»,
оно тоже настоящее.
Да и будущее
в том же духе…
Вы спросите: при чём здесь внуки?
Не знаю. Так мысль легла. И вот…
То, что будет дальше, —
Это и есть попытка придумать и зафиксировать
на белом поле
Фантазии, неподвластные времени,
О прошлом, настоящем и наверняка будущем…
Казнить нельзя помиловать
СТРАННОЕ ПИСЬМО
Утро тёплое, приятное, слегка влажное. Овцы и козы пощипывают свежую траву на изумрудно—зелёном лугу, внизу в овражке беседуют птицы, и холодный ручей перекатывает по камушкам свою песню. Малыш Авель лежит под инжирным деревом и высматривает спелые плоды, что прячутся среди замысловато вырезанных кем-то листьев. Раззявив рот, он ждет, когда один из них упадет прямо туда. Голове, правда, не очень удобно на каменном котелке с чечевицей внутри, хоть он и обернут в толстую баранью шкуру.
(Сегодня Милая Ева положила красную чечевицу. Она ведь знает, что он не любит красную, а любит белую чечевицу! И даже самому себе не может объяснить почему! Чечевица эта даже и не красная вовсе, а какая-то грязно-розовая. Гадкий цвет! Но сегодня Милая Ева положила именно такую чечевицу, нелюбимую!)
Малыш Авель упорно продолжает лежать с разинутым ртом в ожидании инжирины. А она всё не падает и не падает. «Ну что ж, сегодня не моя удача. Придется раннюю трапезу доставать самому». Не без удовольствия Авель оторвал голову от неудобного ложа, вскочил и полез на дерево за инжиром.
***
Примерно в шесть утра Даниэля разбудили вопли котов за окном. Чертыхнувшись, он резко сел в кровати и оперся о неё кулаками поверх одеяла – был конец августа, и по ночам было уже прохладно. В соответствии с инструкцией он сделал несколько глубоких вдохов через нос и столько же спокойных выдохов через рот и окончательно проснулся. Где-то в районе затылка еще сохранились смутные останки сновидения, но буквально через несколько минут сознание очистилось совершенно.
Резкий звонок будильника – наконец-то! – напомнил о странном письме, которое Даниэль получил накануне поздно вечером, с курьером. Странным оно было хотя бы потому, что было обычным бумажным письмом, да еще с красной сургучной печатью. Разумеется, будучи человеком современным, он пользовался средствами коммуникации имеющими быть в XXI веке, а тут – бумажное письмо, забытый эпистолярный жанр… Увидев незнакомый язык, коим был подписан конверт, Даниэль не стал его открывать, решив продлить интригу до утра, «поелику утро вечера мудренее».
Еще раз глянув на часы, прикрепленные к бутафорскому столбу, подпирающему спинку кровати со стороны