Тени забытых богов. Ланиус Андрей
свет, но мы и не намеревались пользоваться центральным входом. Любой местный пацан знал, что если пройти вдоль ограды по направлению к Ракидону полторы сотни метров и раздвинуть кусты, то можно обнаружить пролом, через который легко пройти на территорию парка. Даже не сгибаясь. Этим потайным лазом мы обычно пользовались по воскресеньям и праздникам, когда вход в парк становился платным. Но никогда прежде нам не доводилось приходить сюда поздним вечером.
Высоченный бетонный забор, состыкованный из плит, выпускаемых местным домостроительным комбинатом, тянулся не по прямой, а круто изгибаясь. Не успели мы пройти и полсотни шагов, как этот изгиб скрыл от нас не только фонари центрального входа, но и всю площадь перед парком с ее светильниками и освещенными окнами домов. Лишь где-то далеко за Ракидоном дрожало несколько бледных огонечков.
И вот он, еще более темный, чем окружающий мрак, шатер, образованный высокими кустами, ведущий к пролому в ограде.
Каждый из нас назубок знал планировку парка. Тропинка через потайной ход выводила на одну из боковых аллей, весьма узкую и извилистую, которая даже в солнечный день казалась погруженной в сумерки. Эта мрачноватая и пустынная аллейка делала крутой поворот почти под углом девяносто градусов и вливалась в другую, более популярную у туристов аллею, которая, в свою очередь, пересекала по мосту Оборотня овраг и распадалась на многочисленные тропинки, одна из которых заканчивалась у бронзовой статуи Дианы-Артемиды, где смельчака и ждала записка.
Вместе с тем, это был самый короткий путь. Я уже подсчитал, что в нем примерно двести шестьдесят моих шагов. Всего-навсего. Как два пальца обслюнявить, если воспользоваться лексикой Алого-Малого. Какие-то шесть-семь минут, и ты выдерживаешь экзамен на звание настоящего парня.
Алый достал из кармана куртки пачку “Примы” и лихо закурил, приглашая последовать его примеру остальных. Курение в нашей среде считалось признаком взрослости. Все взяли по сигарете. Кроме Вовки Дрючкова. Он уже и тогда не поддавался стадному инстинкту.
Вволю накашлявшись, мы сошлись в кружок. Сколько ни тяни, а делать дело надо.
Алый извлек из коробка пять спичек, обломал у одной головку, после чего перетасовал те за спиной и, зажав в руке, выставил перед нами:
– Тащите, кролики! У кого короткая, тот идет.
– Не надо, – спокойно возразил Вовка. – Первым пойду я.
– Это почему же? – сощурился Алый.
– Моя идея, мне и идти!
– Вот и иди! – моментально среагировал Загвоздкин. – Иди себе, иди и иди! Все прямо и никуда не сворачивай! Авось избавишься от привычки соваться повсюду со своими гениальными идеями.
Алый неожиданно заартачился:
– Нет, первым пойду я, потому что везде должен быть первым!
– Только не сейчас! – выступил вперед Дрючок. – Был же уговор, что первым иду я!
Какое-то время они отчаянно спорили, и, казалось, Алый вот-вот затеет драку, но неожиданно наш геркулес уступил:
– Черт