Черно-белая война. Игорь Ковальчук
рдо с такой силой, что ему хотелось вцепиться зубами в собственный башмак. Подвеска, которая осталась у него и была рассчитана на порталы в ближайшие миры, тоже небесконечна, заряжать ее необходимо на источнике, а до источника еще добраться надо.
Он остановился на берегу какой-то неведомой реки, в тропической жаре и влажности, которая душила его, как рука врага, по колено в воде. За его спиной и впереди, по ту сторону реки, вздымались к небу огромные раскидистые деревья, мощные ветви которых были опутаны зеленеющими лианами, и самыми тонкими, и самыми толстыми, которые, наверное, могли бы выдержать даже тяжесть человеческого тела. Влажность была такова, что он мгновенно взмок, по лицу заструилась влага, слиплись волосы. Рикардо был огненно-рыж, белокож, с редкими веснушками на носу, голубоглазый – самый настоящий северянин. Он ненавидел жару, и тем более – влажную жару. Потоптался было, выискивая местечко посуше, но обнаружил, что у его ног задумчиво плавает змейка, и замер неподвижно. Проверять, ядовитая она или безвредная, не хотелось.
Маг лихорадочно схватился за артефакт и переместился, не обращая внимания, куда именно его перемещает. Да и какая разница, если стоишь по колено в воде, если твои ступни втягивает в зыбкий ил, если у колен уже снует змейка и неизвестно, когда ей придет в голову ужалить. Переместившись, Рикардо первым делом обтряхнул мокрые штаны от водяной растительности, стряхнул с ткани воду, какую смог, с сожалением осмотрел испорченные ботинки и лишь потом огляделся.
Он стоял посреди свалки. Как только он понял, что вокруг него – гигантские горы мусора, тут же почувствовал и вонь, наполнявшую воздух. Вернее, слово «вонь» ни в какой степени не передавало чудовищное амбре, наполнявшее воздух. От запаха у Рикардо мгновенно заболела голова, но согнулся, и его вырвало. Спазмы желудка были мучительны, но как только он разогнулся и вдохнул, все та же дикая вонь снова опалила его ноздри и все повторилось снова.
Тошнота прекратилась лишь тогда, когда организм убедился, что в желудке не осталось ни крошки чего-либо съестного. Последние минуты несчастного мага рвало одним желудочным соком, а когда эта мука наконец прекратилась, он схватился за горло – его драло так, будто Рикардо умудрился незаметно проглотить ежа. Одновременно молодой человек убедился, что перестал чувствовать запах, будто его и не было. Конечно, даже теперь воздух нельзя было назвать свежим, но от него, по крайней мере, не тошнило.
Справившись с собой, маг торопливо поднес к глазам подвеску и с ужасом убедился, что в артефакте осталось последнее заклинание. Самое последнее, и неоткуда будет взять еще одно. Рикардо схватился за голову и со стоном согнулся. Он не представлял, что здесь еще можно сделать, кроме как, все же потратив время на астрологические расчеты, переместиться не наобум, а точно в нужный ему мир, когда тот окажется рядом…
На это могут потребоваться сутки или даже больше времени. Бог его знает, какие тут облака. Но оставаться здесь – немыслимо…
Намотав цепочку подвески на кулак, Рикардо принялся взбираться на одну из гор мусора. Увязая по колено в отходах, он все-таки лез, потому что предполагал, что уж с вершины этого «холма» увидит, где тут поблизости нормальный чистый лес или хотя бы город. Подобную мерзость оставляют за собой только люди. Кому ж еще?
Он сумел вскарабкаться наверх, но с вершины «благоухающей» груды, немного напоминающей пирамиду, не было видно ни леса, ни даже просто одиноко стоящих деревьев – только мусор и обломки, остов разрушенного завода, а вдали – призраки домов, останки какого-то города. В другую сторону тянулась пустыня, заваленная все тем же мусором, и дальше – неровная гряда то ли гор, то ли все тех же развалин. Зрелище, от которого у Рикардо перехватило дыхание.
– Это ж как надо было засрать мир! – ахнул он и закашлялся. Слишком много всяческой гадости висело в воздухе.
Что ж, выбор перед магом стоял небогатый. Переместиться наобум и попасть, быть может, в мир еще похуже, чем этот (Рикардо убеждал себя, что хуже не бывает, но в глубине души-то прекрасно понимал – бывает, очень даже бывает) или остаться здесь и провести все необходимые астрологические расчеты. Он выбрал второе. Неглубоко вздохнул (глубоко вздыхать он опасался) и направился в сторону завода, надеясь, что там найдет если не еду и питье, то хотя бы местечко почище. Умереть от голода или жажды он не боялся – магия всегда спасет его.
Уже через полсотни шагов он горько пожалел, что, уходя из дому, обул ботинки, а не сапоги. Он даже точно вспомнил, как они выглядели – черные, кожаные, на славу зачарованные от воды, отделанные замшевой тесьмой по голенищу. Удобные, с подошвой, которую не оттоптать, даже если по мечам будешь ходить… Рикардо очень пожалел, что одет чересчур хорошо – в этих краях больше подошел бы брезентовый комбинезон, а он в брюках и белой рубашке под щегольской черной курткой…
Рассуждения о том, что ему хотелось бы сейчас иметь при себе, помогли магу немного отвлечься, и он сам не заметил, как довольно далеко отошел от огромной кучи мусора, рядом с которой вывалился из телепорта. Остальные груды, встречавшиеся ему по пути, были не так грандиозны. Добравшись до очередной пирамиды отходов повыше, он принялся карабкаться на