Зелёное пальто. Владимир Дэс
баз стали поступать продукты, которые я никогда не видел, о которых никогда не слышал и не представлял, что они существуют.
В огромных ящиках, больше похожих на ящики для транспортировки крупнокалиберных артиллерийских снарядов, мне привозили нежнейшую стерлядь, копченых осетров, белужьи балыки. И все это было обернуто в тончайшую бумагу из морских водорослей. Помимо осетровой икры в синих банках, поставляли белужью бриллиантовую икру в золотых банках. А еще курильских крабов и норвежскую сельдь, мраморное мясо и новозеландских индюшек.
Мои родственники, когда увидели все это изобилие, впали в нервную депрессию. И вспомнив холодную мурцовку [13], на которой выросли, разом запили. Запой длился почти неделю.
Пили и пили. Пили и пили.
Да жрали икру прямо из банок.
Но в какой-то момент их просветления я напомнил им, отчего умер мой предшественник – директор этого рынка.
Этим и остановил своих близких, которые уже позеленели от икры и ликеров.
Остановив, похмелил огуречным рассолом и, отпарив в бане, я их всех, радостных, что не померли, посадил перед телевизором смотреть «Лебединое озеро». Когда балет прекратился, они узнали, что запретили коммунистическую партию.
Началась приватизация.
Все кинулись расхватывать то, что в государстве плохо лежало.
Ввели ваучеры [14].
Что это такое, никто не знал.
Для туалета жестковаты, на деньги не похожи.
Однажды мне позвонил знакомый железнодорожник и сказал, что у него в тупике стоят два вагона из Москвы, битком набитые ваучерами для Татарстана. А Казань получать их отказалась. Они там решили жить самостоятельно, отдельно от Москвы.
Свой президент, свое правительство, свои ваучеры.
А ему, железнодорожнику, позарез нужны пустые вагоны. Вот он мне и предложил разгрузить эти никому ненужные казанские ваучеры у меня на рынке. Может, я их цыганам-семечникам отдам под пакетики.
Пришлось его выручать. Железнодорожники – народ полезный.
Вагоны я освободил.
Но цыгане от ваучеров отказались. Бумага на пакетики не годилась.
Тогда я дал команду запихать эти тюки с ваучерами в самые дальние подземные склады рынка, чтобы не мешали.
И совсем про них забыл.
А через полгода начались аукционы, где за ваучеры начали продавать весьма интересные объекты казенной недвижимости.
И только за ваучеры.
За большое количество ваучеров.
За тысячи, миллионы.
У простых людей один, два, иногда десять ваучеров – не более.
А у меня целых два вагона.
И тот мой знакомый железнодорожник куда-то исчез.
Наверное, в Грецию сбежал. Все тогда греками хотели стать. Паспорта греческие можно было купить на любой барахолке.
Так эти два вагона ваучеров стали бесхозными.
То есть моими.
На эти ваучеры я купил маме новые швейные машинки.
Папе – ликероводочный завод.
Старшей
Мурцовка – разновидность похлебки простого народа (вода, хлеб, лук и подсолнечное масло).
Ваучеры – приватизационные чеки 1992 г.