Спасти Цоя. Александр Долгов
Петруха, теперь и помирать можно, – поддержал его другой.
Помнится, услышав их реплики, я подумал тогда: а вот я сам через двадцать или даже хотя бы десять лет – как буду относиться к своим сегодняшним кумирам из Портленда, к предмету своего нынешнего фанатизма? Смогу ли сохранить трепетную любовь, пронести ее через десятилетия? Да, интересный вопрос, только вот ответа нет.
Вернувшись домой, по горячим следам сразу же сел за компьютер, решив не вставать из-за стола, пока не напишу весь материал. А начал я свой опус, кстати, с тех самых невольно подслушанных слов. «Гвоздем» статьи стало, разумеется, эксклюзивное интервью с маэстро, вне всяких сомнений – жемчужина будущего номера. К утру статья была готова, и я тут же отправил ее в редакцию по «мылу». Все, решил я, отосплюсь и не сегодня-завтра отвалю по маршруту Санкт-Петербург – Рига. Меня ничего больше не держало в городе: виза и грин-карта на авто уже лежали в кармане, дяде скажу, что получил важное редакционное задание, он поймет. И с чувством выполненного редакционного долга я лег спать. Где-то около полудня меня разбудил телефонный звонок. Звонил Долгов – он поблагодарил за интересный материал, сказав буквально следующее: мол, не ожидал от тебя такой журналистской прыти, молодец, далеко пойдешь (не скрою, мне было лестно услышать отзыв от авторитетного человека) – и попросил зайти в редакцию по одному делу. Я был заинтригован. Что ж, в Ригу отправимся завтра, а пока – на «Выборгскую».
Когда я пришел в редакцию почти через три часа после телефонного разговора, Долгова не застал, но сотрудники сообщили, что тот скоро вернется. Дожидаться главреда я решил в дизайнерской комнате, составив компанию дизайнеру Саше, корпевшему за двадцати-дюймовым «Макинтошем». Здесь всегда было интересно – вся стена увешана свежими гранками, распечатками сверстанных журнальных страниц, разворотами еще не вышедшего номера. Сразу привлек внимание центральный материал, так называемый кавер-стори, посвященный неожиданно подкатившему юбилею художественного фильма, в котором в главной роли снялся Виктор Цой. Материал выгодно отличался от остальных полос из-за наличия в верстке рисунков, выполненных в манере комиксов, вместо привычных фотографий. Обложка будущего номера вообще была просто блеск! Я глядел из-за плеча дизайнера на экран монитора и не мог наглядеться: комиксовый взлохмаченный Цой в распахнутом пальто с пижонисто поднятым воротником в героическом ракурсе будто со сцены сверху вниз смотрит на будущих читателей. На моей памяти такое было впервые в истории журнала. На виртуальной обложке – пока никаких надписей, кроме необычно-алого логотипа журнала, и дизайнер прикидывал варианты шрифтов у меня на глазах, располагая анонс, состоявший из короткого названия фильма, прямо по черному пальто последнего героя. Надпись то пропадала, то опять появлялась, наконец дизайнер поставил нестандартный – тот самый, узнаваемый вариант из титров фильма, и все встало на свои места.
– Ну как? Что скажешь? –