Золотой ключик инфосторителлинга. Михаил Хенкин
уже отметили первые капли росистого пота. День обещал быть очень жарким, несмотря на то что солнце недавно взошло.
Весь вид Карпа Семеныча демонстрировал минимум дружелюбия и гостеприимства.
– Скажите, пожалуйста, – спросил Игорь вежливо, – здесь живет Карп Семенович Чибиряк?
– Нет, – ответил Карп Семенович Чибиряк, не моргнув глазом, – здесь не живет Чибиряк!
Воцарилась неловкая пауза.
– Ну да, – понимающе улыбнулся Игорь, – я вас понимаю. Действительно, как может не жить К. С. Чибиряк в доме с табличкой: «Здесь живет К. С. Чибиряк»? Глупость какая-то, ведь правда?
– Огрыз с тобой? – на вопрос вопросом ответил Чибиряк.
– Что?
– Гляденыш, – говорю, – дурра-млять!!
– Со мной… И еще один завтра приедет…
– Гляденыш или осранец? – деловито спросил Чибиряк.
– Осранец! Ох, какой осранец! – уверенно сказал Игорь. Он стал понемногу понимать язык аборигена.
– Не! – сказал Чибиряк. – С еще одним осранцем – не-е!
– Понимаю, – сказал Игорь, – два осранца хуже, чем один.
– А ты мозга! – уважительно сказал Чибиряк. – Через дорогу…
– Что?
– Круглый дом через дорогу – сявка… Зойка… гнида… млять-дурра! – прорычал Чибиряк.
Игорь понял.
Через дорогу они действительно нашли то, что искали: домик, похожий на резной теремок, и радушную бабу Зою, очень обрадовавшуюся внезапным постояльцам.
– Пошли на почту, – сказал Игорь Стасику, после того как они устроились.
– Зачем?
– Дадим телеграмму Михаилу.
– Это как?
– Увидишь.
– Пишем так, – сказал Игорь. – «Приезжай “Теремок” тчк. Бабе Зое тчк. Не забудь фотоаппарат тчк».
Меня еще не было. Я еще не получил телеграмму, не собрал саквояж, не пришел на вокзал, не купил билет, не сел в поезд и не приехал на ту маленькую станцию в сосновом бору. Лес, дорога, солнце, утро.
Все еще было впереди.
Чибиряк же с тех пор надолго стал в нашей компании именем нарицательным. И когда мы хотели сказать, что среди нас нет плохих людей, мы говорили:
– Здесь не живет Чибиряк!..
Рассказывай!
Я родился в Рубцовске в 1950 году. В 1955 году вместе с родителями переехал в Новосибирск.
Писать начал рано. Первое произведение написал в первом классе на парте. Называлось «Римма – дурра!». Посвятил сразу двум женщинам: соседке по парте (та еще была ябеда!) и учительнице.
Обе оценили. Одна – книжкой по голове. Другая поставила в угол. Простоял до конца уроков. Извиняться не захотел. Что было дальше – не помню. Мама уверяла, что «гонорар» мне выдали дома в тот же вечер.
В четвертом классе в тетрадке по арифметике написал сказку о том, как обезьяны захватили Землю. Тетрадка не сохранилась. Став взрослым, прочитал фантастический роман французского писателя Пьера Буля «Планета обезьян» и был восхищен собственной гениальностью.
Вот, собственно,