Противоборство Тьме. Максим Владимирович Виноградов
сидела, не обращая на разговор внимания, не удостоив даже взглядом. Осанка горделивая, будто на троне восседает, а не в допросной. Следов допроса, кстати, нет. Так – общая усталость, не более.
– Глеб, твой выход, – тихо сказал Ханс, подойдя вплотную, – Сними амулет и поработай с ней. Мы подождем снаружи.
– В смысле, поработай?! – удивленно зашипел я, – Мне ее что, трахать что ли прикажете?
– Хочешь – трахай! Хочешь – массаж стоп проведи! Мне все равно! – отрезал Краузе, посмотрев суровым безапелляционным взглядом, – Сегодня вечером бал, где будет вся политическая верхушка Пруссии и ее союзников. Среди трехсот гостей есть предатель. Когда ты выйдешь из этой комнаты, я хочу услышать его имя. Как ты это сделаешь – не мое дело! Время пошло!
Они с Григорием вышли из комнаты, дверь со стуком захлопнулась.
Тяжело вздохнув, я посмотрел на нечеловеческую девушку. Она по-прежнему делала вид, что не замечает меня. Что ж, посмотрим, как долго ты сможешь сохранять показное равнодушие…
– Ну, я Глеб, будем знакомиться! – сказал больше для себя, пытаясь снять неловкость.
Скинув плащ, бросил его на стул. Расстегнул ворот рубахи, стащил амулет. Уваровит остался лежать возле входа. Неторопливо подошел ближе, показательно сел на стол рядом с эльфийкой.
Не знаю, что она почувствовала, но лицо девушки быстро покраснело. Она облизала губы, бросив на меня удивленный взгляд. Потом встряхнула головой, нахмурилась и, сжав губы, снова уставилась в стену.
Чувствовал себя крайне закрепощено, словно в школе на первом свидании. Когда очень хочешь обнять девушку, и даже вроде уверен, что она не против, но заставить себя никак не можешь, потому что – а вдруг? Вдруг сразу отошьет? Потел и волновался я точно не меньше.
Вздохнув, аккуратно положил ладонь поверх ее кисти. Эльфийка дернулась, но наручники не дали освободить руки. Девушку затрясло мелкой дрожью, теперь она посмотрела на меня испуганно.
Уже более уверенно я обошел сзади, ладони легли ей на плечи, нежно массируя шею. Эльфийка еле слышно застонала, тело выгнулось дугой и напряглось, голова уткнулась затылком мне в живот.
«Неужели девственница? – пришла неожиданная мысль, – За двести лет могла бы и поднабраться опыта!»
Продолжая массировать плечи, я понял, что теперь могу делать с ней что угодно. Девушка поплыла, стала податливой и послушной, как глина в умелых руках гончара. Осталось только подтолкнуть в нужном направлении и взять то, что мне необходимо.
Через пять минут я вышел из допросной. Голова вспотела, руки дрожали, но вовсе не от возбуждения, а от нервного напряжения. Обернулся – эльфийка обессиленно полулежала на столе, не сводя с меня взгляд. Определенно в ней что-то надломилось, что-то в душе сгорело и больше не появится. Никогда.
В коридоре наткнулся на Ханса, тот уверенно взмахнул рукой и пошел в сторону выхода.
– Есть