М+Ж. Андрей Жвалевский
хорошие отношения. А самое главное – там наверняка будут «все», то есть люди, которым имеет смысл время от времени себя демонстрировать. Как знать, возможно, среди «всех» мог находиться мой будущий непосредственный начальник.
Поэтому я решил пойти на компромисс: на юбилей явиться, но в рабочем костюме. От галстуков меня тошнит. Да и завязывать я их так и не научился.
**
Наташка посмотрела на меня как на привидение.
– Ты чего так рано?
– Я на машине, меня Сергей подбросил. Помнишь, мы с ним когда-то в метро познакомились?
– Да уж, такое не забывается.
– Я его в театре встретила, в гардеробе.
– Когда пришла?
– Нет, когда уходила. Уже в дверях. Если бы он за портфелем не вернулся, не пересеклись бы.
– Господи! – Наташка схватилась за голову. – Катька, а может, это судьба?
– Да иди ты…
Только судьбы мне не хватало! Раз Наташка все принимает так близко к сердцу, я ей решила про письмо не рассказывать. У меня у самой это как-то в голове не уложилось.
Следующие два дня я провела гораздо интереснее. Сходила к косметологу и парикмахеру, сделала маникюр и депиляцию. Истратила месячную зарплату, но решила, что деньги не главное.
Наташка наблюдала за моими превращениями с молчаливым одобрением, а потом не выдержала:
– А когда у тебя свидание?
– Какое свидание?
Наташка задумалась.
– Слушай, такой красоте грех пропадать. Идем со мной завтра на банкет. Книжный клуб «3,14». 10 лет. Будет грандиозная пьянка человек на двести. Пошли, тем более, ты наверняка с ними работаешь.
– Кто же с ними не работает…
Я посмотрела в зеркало. Действительно, нельзя дать красоте пропасть.
– Но…
Договорить мне Наташка не дала.
– Я в курсе. Пошли в шкаф. Будем примерять.
*
На банкете была обычная тоска. Все болтались от стены к стене, натыкаясь на тех, кого хотели бы не видеть в упор (насколько гуманнее фуршета традиционное русское застолье!). Два-три издателя столь стремительно понижали градус, что к вечеру должны были достичь абсолютного нуля. И все лихорадочно пытались дорешать текущие рабочие проблемы.
Я, честно говоря, сразу пожалел о легкомысленном решении не приходить при параде. Вся тусовка вырядилась, словно на съемки массовой сцены в «Войне и мире». Я чертыхнулся про себя и обреченно повел носом в поисках приличного коньяка.
Видимо, суровый вид придал мне неотвратимой мужественности, потому что через три секунды рядом возникло воздушное создание со смутно знакомыми чертами. Пока мы двигались к кормушке, создание напомнило, что ее зовут Анечка, отпустило несколько романтических намеков про «тот вечер» (какой?) и намертво вцепилось в мою руку.
Я вздохнул. Ситуация располагала к меланхолии. Неужели у нас так плохо с приличными мужиками, что даже такой тип, как я в сегодняшнем наряде, может вызывать интерес? Я начал почти хамить, но Анечку это