Йестердэй. Василий Сретенский
то. Я учился с ним в одном классе.
– Ну, я так и думала. Слушай, а есть в городе хоть один урод, с которым ты не учился в школе; не работал в цехе разлива конька или в типографии; не служил в Красной Армии; не ездил в командировку или, в крайнем случае, не пил водку в 1984 году в Риге на первомайской демонстрации?
– Можешь не верить, но я учился с ним в Ямках, в школе номер три. А с его женой я вообще сидел за одной партой весь четвертый класс, пока не заехал ей портфелем по голове.
– Пол, по нашим сведениям у него нет жены.
– «Если у человека чего нет в настоящей момент, то из этого не вытекает с неизбежностью, что у него чего-то никогда не было». Горгий, учитель Антисфена. По моим сведениям у меня больше нет машины, но всего полчаса назад она у меня была. Теперь возьмем тебя. Когда-то …
– Табу Пол. Меня мы брать не будем. Мы возьмем твоего урода. Точнее ты возьмешь его в оборот. У него через десять дней открывается выставка. Обещает стать гвоздем сезона. Свежий взгляд, новое имя и остальная дребедень. Нам нужна статья о Сербове, а лучше интервью с ним. А этот…
– Урод…
– … не отвечает на звонки, не сует носа из дома, не появился на презентации выставки и ни один…
– Урод…
– … о нем толком ничего не знает. Кроме тебя конечно.
– Когда нужна статья?
– Завра.
– ….
– Через два дня.
– …
– Через неделю. Но это уже поздно. Это мы уже к только к закрытию выставки успеем.
– Ну, жди.
Только, Пол… портвейном по скатерти растекаться не нужно. Организуй что-нибудь короткое, емкое, энергичное…
– …оригинальное, захватывающее и желательно гениальное.
– Ну, ты понял. А с Ленкой помирись.
– Да не ругался я.
– Ну, давай.
[пауза]
Ага. Вот и аварийка.
[пауза]
Итак, жизнь пошла раком. Нет, не в смысле позиции, а в смысле диспозиции. Назад она пошла. Попятилась, клинвышибать. Отматываем пленку к началу: я снова в Ямках, в родительской однокомнатной квартире, один. Буренка на стоянке, откуда ей, похоже, один путь – на кладбище. Значит надо ходить пешком. Работы толковой нет, если не считать таковой одну авторскую колонку в неделю в журнале для тех, кто когда-то умел читать между строк, и куски со столов редакторов глянцевых изданий. Зато много свободного времени.
Как говаривал мой учитель ремеслу журналиста, ответственной секретарь районной газеты «Вперед» Федор Поликарпыч Мендякин: «Условия запить лет на пять». Произносил он это как скороговорку с ударением в «запить» на «а». Впрочем, сам он дольше, чем на пять дней, в запой не уходил, очень был ответственный человек, боялся подвести коллектив.
Мне бояться нечего, все коллективы, которые я мог бы подвести, за последние тридцать лет, я уже подвел. Теперь имею дело только с индивидуумами, которые подводят меня, в той же степени и с той же периодичностью, что и я их.
Но.
В запой я не хочу. Не потому что не позволяют здоровье,