Англоязычная (европейская и американская) литература. Краткий обзор. Нина Щербак
который в этом произведении становится и ярким представителем интеллигентного сообщества, с его инфантильностью, суженными представлениями, заранее обусловленными ценностями и приоритетами. С музыкой, фортепиано, фантазиями, ожиданиями, навязчивым желанием и постоянным поиском надуманной красоты, реальной и виртуальной.
В-третьих, и это, возможно, самое главное в романе. Тема человеческой души, невозможность создания человека технологическим путем. Тема Голема, реализованная в историях, наподобие «Франкенштейна» Мэри Шелли, о неправомерности создания человека учеными, так как душу в него может вдохнуть только Бог. Лишь Бог.
И вот какое странное ощущение. Главная героиня Аглая оказывается фантомом. Она, как выясняется, имела разные имена. И даже разные комбинации своей сборки. В четвертой части романа нам проводят доказательства ее «продуманности». Но в тоже самое время автором постулируется и нечто совсем иное. Фактически, в четвертой части он возвращается к тому, что было заявлено в начале произведения – мы сталкиваемся со своим отражением, мир – отражение нас самих, наших ожиданий, нашей мечты. В этом смысле, ожидания Адама все же не только эгоистичный провал нарцисса, который столкнется лишь с металлом машины, тотального внешнего контроля, своей собственной инфантильностью. В его ожиданиях есть определенная романтическая струна той мечты о счастье, ради которой, возможно, человек и живет. Да, эта мечта разрушается, когда герой узнает, что женщина его не просто призрак, но что каждое движение его души, его восторг, счастье, радость, тайна были предметом обсуждения целой группы людей. Но разве его ожидания и мечты уж так бесполезны, так тщетны?
Усиленно развиваемая тема о подмене, замене (которая так соответствует не только определенному времени в прошлом, когда было написано произведение, но и этапу сегодняшнего технологического прогресса). Но эти темы вступают в настойчивое противоречие с мотивом тоски и души, всего того, что не поддается шифрованию и цифровому эквиваленту. В этом смысле, человеческое (в его телесном и душевном воплощении) сливается с культурным пластом идентичности, мотивом поиска человеком его жизненного пути, нахождения смысла в нем.
Самое интересное, что тема, связанная с исследованием собственной души, возникает в книге фактические спонтанно. Она закладывается в процессе прорабатывания «католического» аккомпанемента, при цитировании философов, при упоминании Писания, аллюзий на известные романтические, или, наоборот, сверх авангардные произведения, музыкальные и кинематографические («Полонез» Огинского, кинофильм «Молчание ягнят», работы Полянского).
Привычное усреднение всегда противопоставлено в литературе, науке, культуре избранным случаям. Будь то научная парадигма, развитие которой может вдруг внезапно разрушить революционное течение. Или возникновение пассионариев. В пассионарной теории этногенеза пассионарии – есть люди, обладающие врождённой способностью абсорбировать из внешней