Первая империя. Книга 13. Паладин Веры: Долгий путь до Аландона. Том 2. Александр Геннадьевич Емельянов
его лицо…подергивая бархатными губами, он осторожно подталкивая его, словно говоря – Хозяин, пора вставать! Солнышко уже высоко…
Поднимает одно веко – за конем стоит жена, счастливо глядя на него из-под руки, улыбается так, что сердце Матвея захолонуло!
– Люблю! – тихо, неслышно прошептали его губы!
– Я тоже люблю тебя, мой Матвеюшко. Любый мой! – словно отвечая на его восклицание, она вполне серьезно поклонилась ему в пояс…
Следом от дома донеслось – Пап! Мам! Где вы…– а спустя пару секунд из-за угла дома вылетели три маленьких растрепанных воробья и с разбегу запрыгнули к отцу на сеновал!
Потом подошла их мама и присела на край сеновала, взяла руку Матвея в свою руку и сказала – Вот кто ты на самом деле, мой любый Матвеюшка, божей милостью и народа станичного…Хранитель и Защитник Веры Православной? А теперь и атамван огромной казхачьей стваницы? У меня было полное ощущение, что я парила в воздухе над домом Правления! И среди всей серой массы людских тел, твое горело словно золотой воин в кольчужных доспехах! А я душой понимала – вот он, Истинный Защитник и Вершитель судеб России – матери! Как такое возможно? Только моя прабабка Анастасия шептала мне, тогда еще совсем молодой девчушке, по великому секрету, что есть на свете такие люди! Они, как будто специально присланы к нам откуда-то оттуда! – и она показала вверх пальцем…
Упала на плечо Матвея и всхлипнула, прижавшись краями припухлых от желания губ к губам мужа…из-за детей, он лишь чуть-чуть обозначил поцелуй,. а потом прижал к себе все свое семейство! И закрыв глаза, он провалился в нирвану! Бог мой, вот оно – истинное счастье! – и эта мысль, молнией проскользнула в его мозгу и затем резко сменилась звонком тревоги!
– Постойте-ка, родные мои – он вскочил и побежав к крыльцу, кинул Марфе на бегу – Сбереги детей, любая моя, кажись Беда припожаловала! – и метнувшись на неуловимый звук, он подскочил к крыльцу, там его ожидал вестовой – Беда, Матвей Пантелеевич! Хунхузы в открытую перешли Аргунь и сейчас до ста сабель и полка штыков наметом идут на станицу, в лоб! И через пять минут будут тут!
– Что стоишь дубом. Немедленно бей в рельсу! В ружье! – и с последним словом – Буух!
Тяжко вздрогнула земля и за околицей ввысь взметнулся фонтан земли, осколки завизжали, уходя вверх, пара стукнула в камень обкладки стен поскотины!
– Марфа, живо в дом! – со всех сил крикнул Матвей…благо в сарае стоял ручной пулемет Льюиса, только вчера вытащенный для пристрелки! Матвей метнулся в сарай. Выхватил его и кинулся обратно к калитке, передергивая затвор пулемета …
– Михалыч. Ко мне, за пулеметом метнулся! – крикнул он соседу и выметнулся на улицу, запрыгивая за придорожный камень, специально установленный для этих целей – обороняться от ворога…
Поставил на сошки, прицелился… Выцелил далкую массу вражеских солдат, серо-синий мундир китайца, нажал спуск – Та-Та-Та! Затарахтел пулемет, потоком пуль сметая передовые цепи хунхузов…Немного погодя,