Беседа вечером у гардероба (сборник). Владимир Дэс
Бодрит.
Я пил кофе. Она курила травку.
Мы долго молчали.
– Скажи, Вика, – наконец начал я, – а ты никогда не хотела стать просто любовницей какого-нибудь миллионера?
– Ну что ты, Столбик, конечно хотела. Но чтобы стать любовницей, надо полюбить, а я еще никого не любила. А быть любовницей за шмотки или за служебное положение – это хуже проституции. Хотя нашего брата клиенты часто перекупают у «мам». Сначала ты в бригаде у «мамы», а потом какой-нибудь втюрится и заберет к себе. Конечно, из миллиона один раз бывает, что предложит замуж, но, как правило, брезгуют брать проститутку в жены, а в любовницы – это часто. Если, конечно, – ты хоть чуть-чуть смазливая. То есть не уродина.
– Так в чем же дело, Вика? Ты же красавица.
А что ты думаешь, у любовницы жизнь сладкая, Столбик? Вот я вышла из этого ночного клуба, и я – женщина как женщина. А любовница должна всегда и везде нести эту печать с собой. Да еще жить со страхом перед встречей с законной супружницей любовника, да домогательства его друзей, да не смей ни с кем ни пройтись, ни заговорить – ты же собственность любовника. Нет, эта жизнь не по мне. Сейчас я свободна. Хочу – иду, работаю; хочу – не иду, не работаю. Хочу – люблю; хочу – не люблю. Нет, Столбик, любовницей быть я не хочу. Мне и так хорошо.
И она глубоко-глубоко затянулась сигаретой.
– Ни черта эта гадость не берет. Я к тебе нырну, уколюсь.
Я вообще-то не разрешаю у себя в гардеробе колоться наркоманам, для этого туалеты есть. Но Вика есть Вика. И я согласно кивнул.
Она нырнула в вешалки. А ко мне подошла компания из пяти человек. Я их раздел, отдал номерки и пошел посмотреть, как там Вика.
Она сидела на стуле в дальнем углу, откинув голову и опустив руки вниз. Глаза ее были закрыты.
Я ее тронул за плечо.
– Вика. Ви-ка.
Она подняла голову, открыла глаза и сказала:
– Я сейчас, Столбик. Немного посижу и выйду. Пять минут.
Через пять минут Вика вышла, как ни в чем не бывало, только зрачки были больше глаз.
Опять присела у моей гардеробной стойки. Клиентов не было. Очевидно, еще не созрели до любви.
Она молчала, а мне хотелось поговорить.
– Вика, а как ты села на иглу?
– О, это отдельная история, Столбик. Еще по молодости, когда развелась с мужем, я оставила дочь маме и поехала в Москву. В первый же вечер меня сняли на Тверском бульваре двое парней на «джипе» на всю ночь за триста баксов[1]. Деньги пообещали заплатить утром. Привезли к какому-то дому. Завели в квартиру, которая занимала целый этаж. Там оказался пьяный хозяин. Для него меня, оказалось, и сняли. Хозяин был настолько пьян, что, наверное, и не понимал, кого к нему привели. Вместо того, чтобы заняться со мной любовью, он стал швырять меня из угла в угол, как тряпку. И так всю ночь. По утру мне ничего не заплатили, как обещали, а пустили по кругу – пользовались все, кто был в квартире. К вечеру очнулся и сам хозяин, приласкал меня. А потом опять напился, снова стал кидать меня по углам. И так трое суток. Есть не давали. Только пить и то минеральную воду. На четвертые сутки, в полдень, когда я думала, что меня живой уже
Баксы – доллары США.