Медная чайка. Екатерина Соболь
я слышала, настоящие волшебники прямо светятся, – вздохнул кто-то из темноты.
– Это чтобы покрасоваться, – фыркнула Гвен. – Самые-самые великие волшебники на вид точно как простые люди, им анима не для хвастовства. Ну же, прячьте! Дышите спокойно, не бойтесь и возьмите себе то, что и так ваше.
Вокруг засопели, но сияние пошло в правильном направлении: мягко сгустилось вокруг тел и впиталось в них, оставив холодную темноту ни с чем. Гвен с улыбкой раскинулась на матрасе. «Ярче свет во тьме горит» – вот что говорилось в стишке, который мама подарила тем молодоженам вместе со звездой. И правда, ярче, ну надо же! Сияющие крупинки анимы, которые в обычные дни были почти невидимы, в этих темных, наполненных чужой магией постройках казались звездами в ночном небе.
– Никому не рассказывайте, вдруг эти Ястребы узнают, а я не хочу с ними делиться, я первая придумала, – сонно пробормотала Гвен.
И заснула, предвкушая великие свершения.
Все получилось идеально. Днем Гвен старательно пряла шерсть под присмотром Ястребов и не привлекала внимания, чтобы они не догадались, какой бездонный источник анимы она нашла прямо у них под носом, а ночью шепотом рассказывала соседкам сказки и пела песни, просила делиться своими мечтами и вспоминать смешные истории, – что угодно, чтобы поднять им настроение. Хорошо, что всем хватало ума общаться очень тихо, – через неделю Гвен, выйдя ночью подышать, заметила, что Ястребы куда-то неспешно идут. Она спряталась и стала наблюдать в щелочку двери. Оказалось, они обходили Селение и делали это через одинаковые промежутки времени. Гвен аж вспотела при мысли о том, как же повезло, что короткие всплески анимы в их доме, похоже, еще ни разу не совпали с обходом, а значит, никто не заметил сияние под дверью. За это время она уже поняла: Ястребам не нравится золотая магия. Наверное, они неудачники, которые не способны ее создавать, вот и завидуют.
Делиться с неимущими вообще-то правильно, но Гвен решила, что в случае с хмурыми сердитыми Ястребами правило можно обойти. С тех пор для сказок и песен они собирались в самом дальнем от двери углу дома, чтобы щель под дверью их не подвела. Гвен из кожи вон лезла, стараясь взбодрить и насмешить своих испуганных подруг, а те в ответ не скупились на благодарность. Через месяц жительницы их дома выглядели настолько лучше и здоровее остальных, что Гвен боялась, как бы их игру не раскрыли, но тут, словно нарочно для нее, всех девочек в Селении перераспределили по другим домам.
Много позже она выяснила, что это стандартная ястребиная задумка, чтобы люди не успели сдружиться и обсудить побег. Ястребы, конечно, так и не узнали, какую услугу оказывали ей своими унылыми ежемесячными перестановками. Домов было десять, и за ближайшие десять месяцев Гвен успела подружиться со всеми, кого до этого встречала только на работе в общей мастерской. Каждый месяц начинался как праздник: она получала заплаканных, тоскующих соседок, утешала их и наполняла надеждой на будущее, а они, усиливаясь сами, щедро с ней делились.
Ястребы, кажется, разбирались