Главная ветвь. Леонид Резников

      – Ага.

      – Ты его знаешь?

      – Знаю, что в том доме живет, – Светка кивнула куда-то в сторону. – А так нет.

      – А дядя тебе ничего плохого не делал?

      – Это Черныш ему плохо сделал. Он ему на лицо прыгнул и поцарапал всего.

      – А почему дядя кричал?

      – А если вам так лицо поцарапать, вы не будете кричать?

      – Кхм-м, не знаю, – смутился лейтенант. – Меня коты еще ни разу не царапали, – честно признался он.

      Светка осмелела, заметив нерешительность полицейского.

      – А это вам мама сказала, что дядя ко мне приставал?

      – Н-нет, – окончательно растерялся усач-лейтенант и в бессилии оглянулся на штатского. Тот молча наблюдал за девочкой с каменным лицом. – Это одна бабушка сказала.

      – Врет она, – безапелляционно заявила девочка и мотнула головой, отбрасывая влажные волосы с правого плеча за спину. На правом плече белой футболки темнело мокрое пятно. – Не было ничего такого.

      – А-а…

      – Может, достаточно? – Елена не дала ему закончить. – Ребенок, по-моему, и так все сказал. А этой карге старой передайте, если она еще раз в мою семью нос сунет, я его ей оборву!

      – Так, – сказал молчавший до сих пор штатский. – Евгений Семенович, нам, по-моему, здесь больше нечего делать. Извините, Елена Вячеславовна. Судя по всему, вышло досадное недоразумение. А с Нефедовой мы сейчас сами разберемся.

      – Только рада буду. Давно ей пора язык укоротить – она здесь никому житья не дает.  – Елена прошла к двери и резко распахнула ее.

      Старуха, стоявшая за дверью, едва не ввалилась в квартиру от неожиданности.

      – Извините еще раз, – сказал штатский, козырнув, и первым вышел в дверь. За ним последовал лейтенант. Старуха посторонилась. – А с вами, Авдотья Никифоровна, мы сейчас продолжим. Составим протокольчик… – он наступал на бабку. Бабка, непрестанно крестясь, пятилась под его суровым пристальным взглядом.

      Елена не стала дослушивать, чем все это закончится, и затворила дверь.

      Из детской выбежал Алешка.

      – Вот так, – неопределенно сказала она, погладив дочь по влажным волосам. – Ну что, пошлите готовить?

      По пути на кухню она подумала, нелишним было бы предупредить Молчанова, Евгения Максимовича, – полиция может и к нему заявиться.

      – Свет, вы пока картошку почистите.

      – Хорошо, мам, – сказала девочка и убежала на кухню.

      Елена развернулась, прошла к телефону, стоявшему на трюмо в прихожей, сняла трубку и набрала телефон справочной.