Волчий камень. Александр Руж
на диван, уселся рядом с женой. Попытался обнять ее за плечи, но ей было не до сантиментов. Отстранив протянутые для объятий руки, она коснулась пальцами его лба.
– Кошмар! Где ты набил такую шишку? Говори же, в конце концов!
– Дорогая, я все объясню. Мои друзья… те господа из Вольного гимнастического клуба, о которых я тебе рассказывал… преподали мне несколько уроков английского бокса. Ты не представляешь, какое это увлекательное занятие!
– Теперь представляю. Es increible![1] Русский дворянин занимается боксом! Чем, скажи на милость, может привлечь воспитанного человека такая варварская забава?
– Нелли, ты не права, – мягко проговорил Максимов и взял супругу за руку. – Ты ничего не знаешь о боксе. Это целая философия, и я уверен, что скоро она завоюет мир.
– Это будет жутко! Ты хочешь сказать, что все вокруг начнут разбивать друг другу носы? Это же зверство, Алекс, самое настоящее зверство! И ты – ты в нем участвуешь?
Позапрошлой зимой Максимов возил жену в Тверскую губернию, в свое родовое поместье, и там она стала свидетельницей кулачного боя «стенка на стенку», когда на льду речки, делившей деревню пополам, сошлись десятка четыре здоровенных мужиков и начали дубасить друг друга почем зря. Анита, оцепенев, смотрела, как со смачным шлепаньем впечатываются в скулы пудовые кулачищи, как выползают из общей свалки поверженные гладиаторы с разбитыми в кровь губами, и это зрелище ввергло ее в шок. Она в сердцах сказала мужу, что Россия – страна диких гуннов, но он, разозлившись, ответил, что в Испании варварских обычаев не меньше – одна коррида чего стоит. Потом, когда эмоции остыли, Анита признала, что погорячилась, однако с тех пор при всяком упоминании о кулачном бое к горлу у нее подступала тош-нота.
Поэтому, когда Алекс сказал ей, что познакомился в Берлине с людьми, открывшими боксерский клуб, ее это не обрадовало. Любоваться, как добропорядочные с виду господа колошматят друг друга кулаками в толстых кожаных рукавицах… Что за удоволь-ствие!
– Лучше бы ты ходил на шахматные сеансы. Говорят, в Берлине есть несколько известных маэстро… Ты же так любишь умственные упражнения!
– Умственные упражнения должны дополняться физическими, – изрек Максимов. – Навыки бокса никому не повредят. Как я уже сказал, бокс перестал быть обыкновенной дракой. Теперь он стал чем-то сродни тем же шахматам, в нем есть своя стратегия, своя тактика. Если бы ты хоть раз пришла на показательные выступления в клуб, ты бы сама в этом убедилась.
– Идти в клуб?! Мне довольно вида твоей физиономии.
– Это от неопытности, – сказал Максимов, досадливо поморщившись. – Даю тебе слово, что через неделю-две я буду боксировать не хуже здешних любителей.
– А если тебя покалечат?
– Боксерские бои сейчас ограничены строгими условиями. После того, как десять лет назад были приняты «Правила лондонского призового ринга»…
– Лучше не продолжай! – Анита поднесла пальцы к вискам, делая вид, будто хочет заткнуть уши. – Не хочу слушать.
– Хорошо, не буду, – кротко согласился Максимов
Невероятно!