Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны. Джульет Греймс

      Пришлось зарезать одну из докторовых кур и сварить для Стеллы бульон. Курица, понятно, была включена в больничный счет. А бульон Стелла все равно не выпила. Не смогла. Жидкость расплескалась, растеклась по щекам, по подушке. В Стеллином горле будто ком стоял, не давал ходу никакой пище. Говорить у нее получалось, только горло очень саднило. Мария давала внучке мятные листья, чтобы вызвать слюноотделение.

      – На тебя свиньи напали, мышоночек, – объяснила Мария.

      Стелле помнилось иначе.

      – Нет, бабушка. Хрюшки хотели хлеба. У меня был хлеб, они его чуяли.

      – Ах ты, глупенькая! В другой раз отдай им хлеб, ладно?

      – Не будет другого раза, – вмешалась Ассунта. Насчет свиней она теперь все поняла.

      – Я и хотела отдать! – Слова из Стеллиного горла выходили со скрипом. – Да не могла.

      – Как это, мышоночек? – Мария гладила девочку по голове – прикосновения к прочим частям тела были невыносимы.

      Стелла стала с готовностью объяснять. Хорошо, что у нее хватает слов, хорошо, что мама и бабушка сейчас примут на себя часть ее кошмара.

      – Я видела руку, – рассказывала Стелла. – Не мою, а чужую. Она меня держала. Вот так. – Правой ручонкой Стелла стиснула левую, пальчики наложились один на другой и приобрели сходство с виноградной гроздью. Под взглядами Марии и Ассунты «виноградины» багровели, наливаясь синевой пережатых кровеносных сосудов.

      Мария остолбенела.

      – Чья рука, мышоночек? Кончеттинина?

      – Нет, – с уверенностью возразила Стелла. – Четтина стояла с другой стороны. – И, взмахнув левой рукой, она указала налево. Как легко двигались ее руки; какая боль пульсировала в теле! – Это был невидимка.

      Мария и Ассунта не проронили ни звука. Жуть какая. Наконец Мария опомнилась, достала четки, и обе женщины стали молиться Пресвятой Деве. Маленькая Четтина, сидя на полу, таращилась на Стеллу; Стелла с высокой кровати глядела вниз, на Четтину. Говорить друг с другом им было незачем, да и не о чем. Стеллу потоптали свиньи, а Четтина поневоле наблюдала эту сцену.

      Когда измученная девочка уснула, Ассунта прошептала Марии:

      – Едва ли тут сглаз, мама.

      Мария не ответила. Держа ладонь на Стеллином лбу, она лишь покривила рот.