Клиническая ординаДура. Андрей Шляхов
саблезубый» скажет о Пряникове доцент Сторошкевич.
Но до этого еще далеко. Почти девять месяцев – целая вечность. И вообще саблезубых тиранозавров никогда не существовало. Это всего лишь порождение болезненной фантазии одинокой женщины, до предела измученной своей женской невостребованностью.
Глава вторая. Страдания юного Пряникова
«There's too many women and not enough wine Too many poets and not enough rhyme Too many glasses and not enough time Draw your own conclusions»[3]
Отец напирал на разум, а мать – на чувства. Как и положено.
– Если хочешь покорять столицу, так покоряй ее после ординатуры, а еще лучше – после аспирантуры! – талдычил отец. – Перед кандидатом наук открыты все двери! Ну, или, почти все. Но ординатуру лучше пройти дома, где тебя все знают, и ты знаешь всех. Если ты хочешь самостоятельной жизни, так мы не против. У тебя есть бабушкина квартира. Переезжай – и живи себе на свободе, хотя мы с матерью твою свободу и так никогда не ограничивали…
Это была правда. В девятом классе родители поставили сыну одно условие – мы должны знать, когда ты собираешься прийти домой. Все остальное несущественно. Хоть неделю зависай у друзей на даче, только предупреди, что будешь в такой-то час такого-то дня. И еще было одно предложение (не условие): если тебе нужны деньги, то скажи нам, а не занимай на стороне и, Боже упаси, не пытайся заработать каким-то нечестным путем.
– Ну как же ты будешь жить там без нас? – с надрывом спрашивала мать. – А как мы будем без тебя? И главное – зачем все это? Дался тебе твой РУДС, будь он трижды неладен! Все равно же придется возвращаться в Тулу, ординатура-то целевая!
– И я пальцем о палец не ударю для того, чтобы освободить тебя от отработки! – добавлял отец. – Три года отдашь, как положено по договору!
– И зачем тебе вообще нужна эта московская ординатура? – повторяла мать. – Ты будешь там мучиться, мы здесь будем по тебе скучать… А об Алене ты подумал? Мне казалось, что у вас все серьезно.
Алена была единственным человеком, который понимал Сашу. И это при том, что к медицине она не имела никакого отношения. Впрочем, нет. Журналисты ко всему имеют отношение, такая уж разносторонняя у них специальность. Сегодня пишешь о летчиках, завтра – о серийном убийце, послезавтра – о врачах…
– Если уж учиться, то с толком, а не для галочки! – говорила Алена. – Ты поступаешь правильно! Дерзай! Борись! Я тебя понимаю!
В своем самопожертвенном порыве она была готова отказаться от должности штатного корреспондента «Тульских новостей» и ехать за любимым мужчиной в Москву, на авось. Если не будет работы по специальности, так найдется что-то другое. Да хоть кассиром в супермаркете, лишь бы быть вместе.
Саша такой жертвы принять не мог. Да и зачем? Он же не в Австралию уезжает, а в Москву. Всего расстояния – на два с половиной часа по железной дороге. Можно встречаться на выходных, хоть в Москве, хоть в Туле, а еще у Алены бывают командировки в столицу… И вообще,
«Слишком много женщин и мало вина.
Слишком много поэтов и мало рифм.
Слишком много посуды и мало времени.
Выводы делай сам» (англ.).