Фантастическая сага. Гарри Гаррисон
воротник рубашки. Затем он наклонил голову, подсунул ее под водопроводный кран и чуть не задохнулся, когда Бетти открыла кран. В течение нескольких секунд струя ледяной воды текла на затылок и шею продюсера, затем он выпрямился и вытер голову и шею полотенцем. Бетти одолжила ему свой гребешок. После ледяного душа он чувствовал себя слабее, но все-таки лучше и, когда посмотрел в зеркало, увидел, что выглядит почти как человек. Почти.
– Запри за собой дверь, – распорядился Л. М., когда Барни вошел в его кабинет, затем, хрюкнув от напряжения, перекусил кусачками последний телефонный провод. – Больше нет, Сэм?
– Этот был последний, – сказал Сэм тусклым голосом.
Внешне Сэм тоже выглядел весьма тусклым, что было, несомненно, защитной окраской, ибо Сэм был личным персональным бухгалтером Л. М. и о нем ходила слава как о самом большом в мире специалисте по корпоративным финансам и увиливанию от уплаты налогов. Он прижал к груди папку с документами и посмотрел на Л. М.
– В этом уже нет необходимости, – сказал он.
– Может быть, может быть. – Л. М. опустился в кресло, отдуваясь. – Но стоит мне только произнести слово «банк», когда у меня в кабинете не перерезаны провода, как мое сердце начинает биться с перебоями. У меня плохие новости для тебя, Барни. – Он откусил конец сигары. – Мы разорены.
– Что это значит? – Барни перевел взгляд с одного непроницаемого лица на другое. – Это что, шутка?
– Л. М. имеет в виду, – уточнил Сэм, – что «Клаймэктик студиоз» в ближайшее время обанкротится.
– Сели на мель, загублено дело всей моей жизни, – сказал Л. М. глухим голосом.
Сэм механически кивнул, подобно кукле чревовещателя, и сказал:
– В общих чертах положение таково. Обычно мы только через три месяца шлем свой финансовый отчет в банки, которые, как ты знаешь, держат контрольный пакет нашей студии. Однако по неизвестным нам причинам они присылают своих ревизоров для проверки бухгалтерских книг уже на следующей неделе.
– Ну? – спросил Барни и внезапно ощутил легкое головокружение. Тишина стала невыносимой; он вскочил и начал ходить по кабинету. – Ну и они обнаружат, что студия на мели, что все прибыли – только на бумаге, – Барни повернулся к Л. М. и драматическим жестом указал на него, – и что все деньги перекачаны в фонд Л. М. Гринспэна, не облагаемый налогом. Неудивительно, что вы не переживаете, Л. М. Пусть себе студия катится под откос, а Л. М. Гринспэн будет идти вперед!
– Поосторожнее выражайся! Разве можно так разговаривать с тем, кто вывел тебя в люди…
– Вывел в люди – а теперь все, конец! – Барни саданул себя по шее ребром ладони сильнее, чем это входило в его планы. – Послушайте, Л. М., – сказал он умоляющим голосом, потирая ушибленное место, – мы не должны сдаваться! Пока не опустился топор, у нас еще остается шанс! Ведь вы считали, что еще есть надежды на спасение, иначе бы не связались с профессором Хьюиттом и его машиной. Вы, наверно, думали, что большие кассовые сборы уменьшат давление со стороны банков, снова сделают фирму платежеспособной.