Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2. Роберт Хайнлайн
рожденный свободным, с хорошей репутацией и добрым поручительством.
Затем я долго стоял, дрожа на холодном полу, а вокруг шел горячий спор. Он имел прямое отношение к действительным мотивам моего появления здесь. Я все это слышал и знал, что на кону моя жизнь и достаточно одного слова, чтобы клинок холодной энергии пронзил мое сердце. И чувствовал, что чаша весов склоняется не в мою пользу. Затем в дебаты вступил низкий женский голос, и я узнал сестру Магдалину. Она говорила что-то в мою пользу, но что – я не разобрал. Мне было все равно. Мне просто нравился ее голос – как прикосновение чего-то дружеского. Наконец ощущение холода от прижатого к ребрам виброкинжала исчезло, и я опять почувствовал укол шприца. Он быстро вернул меня из моего полубессознательного состояния к реальности, и я услышал низкий мощный голос, выводящий молитву:
– …удостоить помощи твоей, Отец Всемогущий Вселенныя… любовь, облегчения и правду к чести Святаго Имени Твоего. Аминь.
И хор, ответивший ему:
– Да будет так!
Потом меня провели по комнате, по-прежнему не видящего, и мне задавали новые вопросы. На сей раз они носили символический характер, и за меня отвечал сопровождающий. Потом меня остановили и спросили, готов ли я принести торжественную клятву для принятия в Ложу, будучи уверенным, что она никоим образом не помешает мне исполнить свой долг перед Богом, перед собой, своей семьей, своей страной или ближним своим.
Я ответил: «Да».
Затем мне пришлось преклонить левое колено, взять в левую руку книгу, а правой возложить на нее некие инструменты.
Я думаю, клятвы и ритуала вокруг нее хватило бы, чтобы заморозить кровь в жилах у любого глупца, который попытался бы дать ее притворно. Потом меня спросили, чего я желаю более всего в своем нынешнем состоянии. И я ответил так, как меня учили:
– Света!
И шлем был снят с моей головы.
Не вижу смысла, да и не вправе я описывать оставшуюся часть их наставления меня в качестве новоиспеченного брата. Скажу только, что она была долгой и в ней была какая-то торжественная красота и не было никакого следа богохульства или поклонения дьяволу, в котором их обвиняли распространенные сплетни. Напротив, она была наполнена благоговением перед Богом, братской любовью и непорочностью. А еще она включала в себя обучение принципам древней и благородной профессии и разъясняла смысл и символическое значение ее рабочих инструментов.
Но я должен упомянуть об одной детали, которая меня удивила больше, чем что бы то ни было другое. Когда с меня сняли шлем, первым, кого я увидел, был стоящий передо мной капитан Питер ван Эйк, одетый по форме со всеми знаками различия и с выражением почти сверхчеловеческого достоинства на лице, наш толстый дежурный офицер – и Мастер этой Ложи!
Ритуал был долгим и оставил нам совсем мало времени. После заседания мы собрались на военный совет. Мне сказали, что старшие братья решили не принимать Юдифь в сестринский орден нашей Ложи прямо сейчас, но тем не менее ей окажут нужную помощь. Ее переправят