Не называй его Титаником. Антонина Александровна Иванова
молодая девушка, приняла его десятилетнего пацана, когда он сбежал от отчима-садиста. Вскоре родствен-ные чувства у благодетельницы погасли, и через неделю она сдала его в приют. И пошли его скитания по жизненным колдобинам: ночевки в трущобах; драки, с такими же как он, за хвост помойной рыбы; воровство. Украденное мыло и привело его в мыльный бизнес. Украл – продал, ещё украл… Тюрьмы избежал чудом. Спас предприимчивого мальца один торговец. Поймал за руку и привел в свой дом. Учил, бил, снова учил. Несмотря на суровую школу бежать не хотелось. Что-то предупредительно подсказывало: именно здесь он получит то, что станет в будущем его опорой. Торговец учил всем азам торгового дела. Пол оказался хорошим учеником. Острый ум, приобретенный капитал стали стартом в самостоятельный путь к независимой жизни. Однако судьба, уже успешного предпринимателя, снова подвергла испытаниям. Он оказался с утраченным бизнесом, в поисках выхода. И сейчас ему было не до родственных чувств. Напор тетушки Мэри вызывал у мистера Мура раздражение. Однако он знал, что занудным настырством навязчивая родственница не оставит его в покое. Продумав, какую пользу можно извлечь из малолетнего родственника, Пол Мур на четвертое послание «заботливой» сродницы согласился принять юнца, раздражённо подумав: «Появилась родня – на голову обуза и возня».
Джона родственник определил помощником к продавцу, который внешне походил на его недруга Сэма Бакера. И по мистическому совпадению и звали его Сэмом. Сэм Паркер сразу показал свои права по старшинству, что напомнило Джону пансионные дни. Это сразу вызвало неприязнь к двойнику. Антипатия усилилась, когда Джон заприметил, что Паркер наушничает хозяину. Разобраться с доносителем помешал вердикт хозяина. Тот уволил Сэма (зачем нужен лишний рот, когда есть бедный родственник). Для поддержания на плаву своего мыльного производства мистер Мур выжимал из своих работников предельные возможности. Грядущий день не радовал ни хозяина, ни наёмных работников. Каждый вечер хозяин за подведением итогов устраивал назидательный разнос всем без исключения. Недовольство мистера Мура было всё более раздражительнее и огульными.
Будто работники и Джон виноваты, что покупателей перестали интересовать моющие средства. Но ведь «кусок мыла на тост не намажешь». Встряску дальнего родственника мальчик воспринимал молча, но внутренне с участью бесправного не мирился. Бросая в спину родственника гневный взгляд, нашептывал: «Перетерплю. Все равно бежать некуда. А потом…». Что «потом» … Джон пока не знал.
Да ему и самому было тошно целыми днями прислушиваться к молчащему колокольчику. Как-то шлифуя мыльный брусок, Джон выстрогал кораблик. И пошло, и поехало. На прилавке появились мыльные изделия, изумляющие искусной работой. В лавку стала забегать ребятня, с любопытством рассматривая мыльную феерию. Как-то в лавку зашла и дочь еврея-трейдера, их соседа. Обойдя витрину с мыльной продукцией, девушка остановила изумляющий взгляд на мыльной бабочке.
– Красивая.
– Красивая, –