Счастье не дается даром, а дорогого стоит. Татьяна Оболенская
как мы ее на санках катали, когда ей было шесть лет? После института зашли за ней в садик, помнишь? Машка, а ты помнишь Сашу?
Маша пожала плечами и попробовала улыбнуться, взглянула на Берестова и наткнулась на его пристальный взгляд. Он продолжал внимательно разглядывать ее. Большие, синие, миндалевидные глаза, ресницы длинные и темные, несмотря на светлые волосы. Когда она опускает глаза, тень от ресниц падает на щеки. Кожа как персик, очень красиво очерченные, пухлые губы, точеный носик и умопомрачительные ямочки на щеках. Красива до одури! Но что он красивых девчонок не видел?! Да море самых красивых девчонок прошли через него: и блондинки, и брюнетки и рыжие! Но такую, пожалуй, он встретил первый раз! Очень красива, правда, но не в этом даже и дело! Было в этой девочке что-то необыкновенное, волшебное, почти неуловимое, какое-то очарование, тайна и загадка. И ему непременно захотелось ее разгадать. Маша заметила его пристальное разглядывание, неожиданно покраснела и опустила глаза.
– О-го! – только и смог произнести Берестов. Казалось, что он на мгновение лишился дара речи. Но уже через минуту, насмешливые глаза еще раз оценивающе окинули ее с ног до головы. – Ты здорово выросла, Маша. На санках уже, наверное, не катаешься? – черные глаза не отпускали ее. – Конечно, принцессам положено кататься в золотой карете! Я тебя с удовольствием прокачу, с ветерком! Надумаешь, только скажи!
– Ага! – дерзко ответила Маша. – Сплю и вижу, как бы с вами прокатиться в золотой карете! Я надеюсь, в полночь ваша карета не превратится в тыкву, а мое платье не исчезнет с первым боем часов? – Ее возмутил его настойчивый взгляд, и может быть потому, что он ей очень понравился, захотелось немного подерзить ему, поставить его на место, хотя сразу было понятно, что сделать это невозможно. На место поставить может только он!
Брови Александра удивленно взлетели вверх.
– А девочка с характером, – усмехнулся он, обращаясь к Жене, – и гонору, выше крыши!
– Маша! – возмутился Женька. – Ну, ты даешь! Как ты с взрослыми разговариваешь? Саш, не обращай на нее внимание. Она у меня хорошая, правда, только жутко строптивая.
– Я понял, понял! – неожиданно рассмеялся Александр. – Но зато очень красивая! Таким красавицам прощается все. Поцеловать-то тебя можно, принцесса? А вдруг ты окажешься вовсе не Золушкой, а Спящей красавицей, и мне удастся разбудить тебя поцелуем. А ты в меня потом влюбишься!? – его глаза смеялись, а сам он был на редкость серьезен.
Маша предательски покраснела, вся ее прыть сразу куда-то исчезла, она не знала, как достойно ответить ему. Ничего умного не приходило в голову, и она так и стояла истуканом. Александр взял ее за плечи и осторожно поцеловал в губы, нежно так, одним дыханием. А потом прошептал ей на ухо:
– Ты изумительно пахнешь, принцесса. И все-таки ты не Золушка, а Красавица и совсем не спящая! Жалко, что ты такая маленькая. Расти быстрее, ладно?! Восемнадцать стукнет – женюсь на тебе!
Маша от негодования потеряла