Девочка против любви. Анна Евгеньевна Кухтина
случае, на ночной кефир и в люлю.
Он от души засмеялся, положив свою руку на мою, и мне почему-то стало так тепло и хорошо, как никогда.
Мы разговаривали с ним обо всем на свете, и разница в возрасте была незаметна ни в чем. То ли он был молодежным, то ли я взрослой, но мы реально спелись, как старые друзья.
Наш обед плавно перешёл в десерт, потом в чаепитие, и вот, он уже укутывал меня в плед, потому что на открытой террасе 21 этажа под вечер стало ветрено, а он не хотел меня простудить. Я делилась с ним мечтами, а он хмурился когда говорила о Питере.
О нем узнала, что побывал практически везде. Любитель путешествий и новых открытий, летал по всему Миру и строил свой бизнес с нуля. Обожал экстремальные виды спорта и красивые вещи, да и вообще всё красивое, будь то закат или часы от Cartier. Я даже назвала его вороной, из-за того, что вороны коллекционируют блестяшки. Из родных у него была только мама, и как я поняла, она жила недалёко от моего дома, так он и увидел меня, когда навещал ее. Он мечтал о своей собственной большой и дружной семье, но на мой вопрос: – Почему же ты до сих пор одинок? – ответил неоднозначно: – Потому что все это время я искал подходящую женщину.
Даже и не придерёшься тут. Я прям расплылась в сантиментах после таких слов. Каждая мечтала бы стать подходящей для такого человека, а тут я, сижу с ним, укутанная пледом его руками и попиваю чай в его собственном ресторане. Вот это да! Я реально чувствовала себя Золушкой.
Меня прервал телефонный звонок. Звонила моя мама. Конечно я подняла трубку, потому что в детстве изрядно получила за то, что не отвечала, с тех пор никогда не игнорировала ее звонки. Спросила где и с кем я нахожусь, и мне пришлось впервые в жизни ей сорвать, что мы с Леной отмечаем окончание моих экзаменов в любимом кафе на набережной, мама дала мне время до 12. Ну точно Золушка! Помни, когда часы пробьют полночь, волшебство рассеется и все встанет на круги своя.
К нам подошёл поздороваться мужчина, Стас представил его мне, но я тут же забыла имя, приобнял меня за плечи и сказал ему: – А это моя Алиса. Красивая? – я покраснела от этих слов как помидор. От шеи и до кончиков волос, мои щёки горели так, что я готова была засунуть свою голову в ведро со льдом стоящим за соседним столиком. Не знаю, что смутило меня больше: Моя Алиса, или Красивая. Эти два откровения звучавшие из его уст шокировали меня даже больше, чем его объятия.
Он спрашивал обо мне и слушал мои рассказы очень внимательно, а на особо волнительных моментах запускал пальцы в свою причёску и она красиво вставала вихрем. У него чёрные до невозможности, вороные волосы, густые хмурые брови и такие же ресницы. Целый день я изучала цвет его глаз, но так и не остановилась на каком-то одном. То они были темно-зеленые с коричневыми вкраплениями, то почти чёрные, потом оливковые. Пока не решилась наконец спросить об этом: – Не подумай, что я дальтоник, но никак не разберу, какого цвета у тебя глаза? Не обижайся, но я наблюдаю за ними целый день, у тебя что такие линзы? Потому что я заметила, они не остаются