Плохая Мари. Марси Дермански
они втроем шли на детскую площадку. Бенуа разговаривал по-французски с нянями с Гаити. Качал Кейтлин на качелях.
– Что за чудесная жизнь, – говорил он. – И почему я не ее няня?
– Разве ты не пишешь книгу? – спросила Мари. – Как она продвигается?
Бенуа ничего не ответил. Он просто пожал плечами. Мари подумала, что ему, наверное, теперь нелегко. Как можно надеяться написать что-то лучше, чем «Вирджини на море»? И почему, собственно, нужно это от него ожидать? Почему вообще от человека ожидают успеха? И стоит один только раз сделать что-нибудь удачное, жизнь словно начинает требовать это еще и еще.
Я так люблю твою книгу, хотела сказать Мари, но промолчала.
У Бенуа с ней интрижка. А у нее с ним? Этого Мари не знала.
После площадки они возвращались обратно, в дом из красновато-коричневого кирпича, и все вместе принимали ванну. Кейтлин была чистеньким, ухоженным, счастливым ребенком.
На пятый день Мари вдруг заплакала, когда они с Бенуа занимались любовью, и сама себе удивилась. Каждая минута, что они проводили вместе, в постели, в парке, в ванне, была проникнута острым ощущением ностальгии. Бенуа не спросил, почему она плачет, он только нежно слизывал ее слезы. Мари открыла глаза и увидела, что он плачет сам.
– С тобой ведь тоже это происходит, правда? – спросила она.
Мари так и не сказала ему про «Вирджини на море». Стало быть, он не мог знать, чем он для нее является. Но может быть, то, что было между ними, уже значило для него больше, чем секс. Может быть, он тоже мог бы полюбить Мари. Она так этого хотела. Бенуа скрылся под одеялом. Он начал целовать икры Мари, легонько покусывая их, постепенно продвигаясь вверх. Она почувствовала, что влюбляется все больше и больше, совершенно теряя голову.
Опять.
– Je t’aime,[4] – сказал Бенуа.
Мари была уверена, что не ослышалась, хотя голос его был приглушен. Je t’aime. Он не мог этого сказать. Она уйдет, и его жизнь никогда не станет такой же, как раньше. Он будет по-прежнему спать в одной кровати с Эллен, но всегда будет помнить, как хорошо ему было с Мари. Мари оставила след в его жизни. Зияющую дыру. Он будет скучать по ней.
Бенуа впился зубами ей в ляжку. Больно. Мари шлепнула его по голове.
– Дурак!
Эллен решила закончить все на два дня раньше, чем они условились.
Она подошла к Мари на кухне. Мари как раз кормила Кейтлин завтраком – экологически чистые хлопья без химических добавок и яблочный сок. Бенуа Донеля она еще не видела, но слышала его шаги в коридоре. Мари знала, что он отправился в душ. Она всегда знала, где он находится и что делает.
Эллен выложила на кухонный стол пять новеньких хрустящих стодолларовых банкнотов.
– Агентство подобрало нам другую няню, – сказала она. – Она приступит к работе с понедельника.
– О… – Мари взглянула на деньги. – Я тебе нужна на этих выходных?
– Будем считать, что твои обязанности заканчиваются сегодня. Спасибо, что согласилась поработать еще неделю. Жаль, что все так получилось, – сказала
Я люблю тебя (