Точка входа. Сергей Че
закряхтел. Алекс уже понял, что он так смеется.
– Скорее, даже не сомневаюсь, а уверен, что у вас ничего не получится. Но не из-за ваших возможностей. А из-за размеров игровой карты.
– И каковы же эти размеры?
– По начальным расчетным данным около тридцати миллионов квадратных километров.
Алекс медленно повернулся к стене с экраном и Сагамором.
– Это же как целый континент.
– Да. Примерно, как Африка. И там, я вам скажу, далеко не пустыня. Вам пришлось бы потратить всю жизнь на поиски багов в каждой щели, и все равно вы не смогли бы все осмотреть.
– Вам нужна целая армия бета-тестеров.
Лицо старика вдруг треснуло пополам, и экран медленно раздвинулся в стороны, открыв непроглядный мрак. Оттуда пахнуло холодом.
– Подойдите ближе, – сказали половинки Сагамора. – Я вам кое-что покажу.
Алекс осторожно шагнул в темноту.
Он стоял на узком длинном балконе, огражденном невысоким парапетом. А внизу, в паре десятков метрах под ним, простиралось огромное поле, заставленное рядами бирюзовых саркофагов. Отсюда, с высоты, они казались светящимися личинками, и их было много, очень много. Дальние ряды терялись во мраке. Размеры помещения нельзя было определить. В ближайших саркофагах Алекс разглядел темные пятна человеческих тел.
– Как видите, армия бета-тестеров у нас есть. Около десяти тысяч на сегодняшний день.
Алекс облизнул вдруг пересохшие губы.
– И как давно они вашу игру… тестируют?
– Мы ее запустили около года назад.
Алекс обернулся.
– Игре уже целый год, и о ней никто не знает? У нее хотя бы есть название?
– Нет. Можете называть ее, как называли свое последнее андарийское подземелье. Бездной. Вполне подходит. В идеале она должна была стать бесконечной. Игрой игр. Царь-игрой. Виртуальным пространством, где возможно все, что угодно. Где каждый может выбрать себе развлечение по вкусу, и никто не сможет этому помешать.
– Звучит жутковато.
Старик снова заперхал.
– Возможно, для неподготовленного. Но вы поймете, что это великая разработка, когда окажетесь там. Огромное количество игровых миров с разными функциями и разными принципами. А главное ее достоинство – постоянное развитие. Мы создали ядро, способное развиваться автономно, вбирать в себя, анализировать массу информации и выстраивать оптимальные игровые процессы, настроенные под каждого игрока. Можно сказать, эта игра – первый полностью независимый продукт. Ей не нужны разработчики. Она строит себя самостоятельно. Но, видимо, это и стало проблемой.
– В каком смысле?
– В прямом. С игрой больше нет связи. Уже месяц. Мы не видим, что там происходит. Не можем никак влиять. Ее самостоятельность стала излишне самостоятельной.
– Так вытащите кого-нибудь из этих, – Алекс ткнул пальцем в море саркофагов. – Они расскажут.
Старик замялся, прежде чем ответить. Потом наконец сказал:
– Они в коме.