Слава. Звёздный посланник. Евгений Щепетнов
– перестрелять машины, вылезшие на площадь. Но благодаря Олегу машины уже улизнули, и теперь враги возвращались, чтобы довершить начатое.
Олег с трудом дышал, кровь заливала глаза, двигать рукой было трудно. Он посмотрел вниз и с недоумением увидел точащий из груди зазубренный кусок металла, похожий на неровный клинок экзотического ножа. Олегу стало плохо, его чуть не вырвало. Он достал из ящичка, расположенного рядом с креслом пилота, двух слизняков и приспособил на себя. Они тут же заползали, запустили в него нити, стало немного легче.
Флаер с трудом удерживался в воздухе, но Олег все-таки его посадил, пробороздил по площади метров сто, выбивая из булыжников фонтаны искр. Салон корабля наполнился дымом. Олег попробовал подняться, но чуть не потерял сознание – в бедре торчал еще один осколок металла. Система наблюдения действовала, и он удивленно посмотрел вокруг – почему еще жив? Его противники снижались, не стреляя, и он понял – хотят захватить в плен. Видимо, решили узнать, кто тут появился и почему вступил в бой.
Олег хрипло крикнул в эфир:
– «Урал», я сбит. Ранен. Сам выбраться, наверное, не смогу. Силя, прости… – и потерял сознание.
Вражеские флаеры снизились на высоту чуть более метра над площадью, из них выскочили несколько бойцов в бронескафандрах с закрытыми забралами. Они были уже метрах в десяти от подбитого флаера, когда внезапно в воздухе раздались гулкие выстрелы, такие, как будто кто-то вдалеке палил из охотничьих ружей по уткам.
Двое бегущих впереди бойцов в бронескафандрах упали, разбрызгав мозги и кровь по булыжникам – винтовка «Корд», это вам не шутка! Остальные дружно бросились под прикрытие брони флаеров, но добежали только трое из семерых – остальные получили по пуле в спину и голову и так и остались лежать на площади, прозванной Красной.
Один из флаеров, видимо, засек, откуда велась стрельба, и, беззвучно поднявшись, метнулся к Кремлевской стене, на ходу выпуская огненные стрелы и ракеты.
Один из зубцов осыпался, стена покрылась щербинами и опалинами, но устояла. Из второго флаера, стоящего на месте, снова вышел экипаж, но теперь все были в зеркальных скафандрах высшей защиты. Пули антиснайперских винтовок бессильно рикошетили от их безликих фигур, не причиняя никакого вреда.
До подбитого флаера оставалось уже с десяток шагов, когда из пустоты с шумом и треском жвакнула река пламени и слизнула эти две фигуры, как корова языком. На их месте осталась только воронка глубиной в метр и шириной в пять метров, сияющая оплывающими краями. Следующий удар пришелся в стоящий на месте флаер – через секунду он превратился в спекшийся кусок металла, пригодный лишь на переплавку.
Пусть и легкий крейсер – он все-таки крейсер, и какая-то шлюпка с ним не сравнится, даже если на ней поставить пулемет.
Второй флаер заметил происшедшее и заметался, пытаясь, вращаясь в воздухе и меняя направление, уйти от удара возмездия, но не успел. Выстрел старого вояки-афганца был неотразим – через секунду