9 подвигов Сена Аесли. Андрей Жвалевский
вчера звезданула? А вот так!
И Борисфен отпустил Леонидосу такую оплеуху, что тот кубарем покатился под ноги демонстрантам. Забаву тут же подхватили остальные.
– А меня хозяин сегодня утром вот так отделал! – кричали домовые. – А потом вот эдак! А мог и вот так!
Ромуальд бросился разнимать товарищей по борьбе, но они уже превратились в товарищей по боксу, причем тайскому.
– Не лезь, Ромуальд! – орали дерущиеся. – Отвали, а то тебе отвалим!
Надо ли говорить, что развлечение удалось на славу. На следующий день собралась толпа раз в пять больше вчерашней. И снова была демонстрация, политические лозунги «Долой!» и «Даешь!», потрясшие носками, а также апофеоз – большая финальная потасовка. Ромуальд призывал к революционной сознательности, но домовые быстро поняли, что демонстрации и лозунги только воруют у них время, предназначенное для драки.
Тем не менее, цели своей Ромуальд достиг – через неделю в услужении у магов не осталось ни одного домового. Это устроило всех. В домах колдунов стало чисто и спокойно, к доставке почты приспособили тихих и воспитанных сов, а освобожденные слуги нашли новый, гораздо более интересный способ существования. Пособие по безработице, выдаваемое страдальцам, позволяло не только домовым не работать, но и магам экономить значительные средства, которые домовые раньше крали у хозяев. И только Ромуальд бродил потерянный, уговаривая собратьев проявить сознательность, направить свою энергию… ну и так далее. Он настолько всех утомил, что домовые, начиная свару, первым делом начинали вопить:
– Ромуальд, не лезь! Ромуальд, это не твое дело! – даже если Первого Освобожденного Домового поблизости не наблюдалось.
В один прекрасный…
Нет, в один обычный день Ромуальд махнул рукой на широкие массы дерущихся и постучал в дверь, сквозь которую ему пришлось недавно вылететь.
– Эта… – сказал он Квадриту. – Я, барин, назад пришел. Извиняй за прошлый раз, погорячился.
Момент оказался удачным: речь Тетраля только что опубликовали и расхвалили во всех газетах.
– Ладно, – смилостивился маг, – но чтобы газеты носил без задержки!
– Ну! – согласился домовой.
– И еще будешь у меня курьером.
– Ну, – с неохотой ответил Ромуальд.
– И воровать не будешь!
– Ну-у-у…
Квадрит хорошо понял интонацию Ромуальда. Но прогнать раскаявшегося представителя магических меньшинств было бы неполиткорректно[95]. А этого политический деятель позволить себе не мог.
Именно политкорректность позволила Ромуальду за несколько лет отвратительной службы вырасти от курьера до личного секретаря премьер-министра.
Отец Браунинг и Ромуальд
Отец Браунинг никогда не напивался, но сегодня всерьез обдумывал эту возможность.
Больше никаких идей по расследованию несовершенного преступления у него не имелось. Камеры колдовидения, о которых будут знать
Поскольку книга может попасть в руки детям, следует объяснить, что такое политкорректность. Это… как бы это получше… Ну, в общем, если вы скажете собаке, что она собака, это будет неполиткорректно. Она может решить, что ее ругают, и обидится. И тогда другие собаки не станут за вас голосовать. Вот. Политкорректно же сказать собаке, что она… э… ну… например… четвероногое некошачьего происхождения. Вот. Нда.