Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?. Лев Айзерман
это возможность погрузиться во внутренний мир другого человека и посмотреть на мир с его позиции».
Не забудем только то, что все же о романе писала лишь половина десятиклассников. И среди тех, кто о романе писал, были каждый год и несколько человек, которые «Преступление и наказание» не приняли. Однажды я прочел о том, что сегодня, когда каждый день телевидение, радио и газеты сообщают о множестве убийств, гибели людей в катастрофах, никого не могут волновать переживания слюнтяя, который старадает из-за смерти двух никчемных женщин.
Думаю, что о работах тех десятиклассников, которые сказали свое НЕТ или всей русской классике или каким-то конкретным ее произведениям, нужно говорить особо подробно.
Пять человек в двух классах в 2008 году и десять – в трех классах в 2006 году написали, что их ничто не волнует в русской классической литературе. Не уверен, что и среди тех, кто так не написал, нет сторонников этой точки зрения.
«Я читаю русскую классическую литературу, так как этого требует школьная программа, но никогда по собственному желанию».
«Нас будут спрашивать по этим произведениям, несмотря на то, что они нам безразличны».
«В классической литературе нет тем, которые меня волнуют. Я читаю классическую литературу без особого интереса».
Добавим к этому, что и среди других каждый отказывает в доверии тому или иному произведению, которое, повторю еще раз, у других, его же одноклассников, может вызвать живой отклик.
Почему же? Главный аргумент: это книги о том, что было, а не о том, что есть.
«Это давно минуло, это в большинстве своем та жизнь, которую прожили они».
«Ведь в наше время совершенно другие порядки и нравы».
«Я не люблю читать классику и упорно отказываюсь ее читать, потому что там не рассматриваются проблемы современного общества. Классика больше никому не нужна. Ее проходят в школе, а за стенами школы все знания о том или ином произведении выбрасываются. Это в порядке вещей. Вне стен школы у нас проблемы похуже, чем у Катерины. Поэтому интерес к русской классической литературе гаснет».
И другой мотив: у писателей-классиков совершенно другая система нравственных координат, которую я не понимаю и не принимаю.
«Теперь, если какая-нибудь Катерина изменит своему мужу Тихону, вряд ли она будет сильно волноваться по этому поводу и тем более топиться в реке. В наше время над той, Островской Катериной, просто бы посмеялись».
«Меня не волнует “Дама с собачкой”. Я никогда не понимала курортных романов. Ведь от них не только приятные воспоминания и незабываемые ощущения, но и боль расставания и осознание, что муж или жена не то, что нужно для счастья. Если бы у них не было романа, то каждый жил бы своей спокойной и нормальной жизнью».
Обращаю внимание на то, что сознание того, что «муж или жена не то, что нужно для счастья», не противоречит нормальной жизни.
В 2006 году десять человек (пять юношей и пять девушек), то есть более 14% от всех писавших на эту