Запечатанное письмо. Эмма Донохью
на прозвучавшую в голосе девушки язвительную нотку. Эта белокурая работница – тяжелый случай: сирота из работного дома, она служит здесь уже четвертый год, но по-прежнему небрежна и невнимательна. К тому же она уже успела обручиться с одним из младших наборщиков, мистером Недом Данстеблом, что очень огорчает Фидо: молодые руки обучаются быстрее старых, но многие девушки не дают себе труда овладеть профессией в надежде выйти замуж и оставить работу.
– Вы недооцениваете себя, мисс Парсонс, – неожиданно для себя сказала она.
Наборщица подняла на нее удивленный взгляд.
– Меня просто изумляет, как вам, не получившей школьного образования, удалось так быстро выучить грамматику.
Та пожала плечами:
– Наверное, по текстам, которые я набирала. Старик Роберт Оуэн[22] назвал бы это распространением образования.
Фидо наклонилась ближе к ней.
– Но вот что меня огорчает… – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Если бы вы работали с полной отдачей, то стали бы у нас самой быстрой и аккуратной наборщицей. Накопили бы немного денег и вышли замуж, по меньшей мере, почти на равных условиях. Вообще я еще не нанимала замужних женщин, но в вашем случае…
Флора Парсонс прервала ее с загадочной усмешкой:
– Спасибо, мэм, не беспокойтесь, мы с Недом будем хорошо жить.
Пожав плечами, Фидо направилась в свой кабинет.
Она продолжила читать гранки, размышляя о том, что хорошо бы найти для корректуры грамотную леди, только вряд ли она может себе это позволить: в этом году шесть ее помощниц стали квалифицированными наборщицами, так что им придется платить в полтора раза больше.
С расстроенным видом вошел мистер Хед, держа в руке «Типографский журнал».
– Вот, мисс Фейтфул, посмотрите. Лондонское общество наборщиков ищет возможность заставить своих членов отказаться исправлять тексты, которые набирали женские особи.
Фидо вспыхнула от негодования. А она-то надеялась, что собратья по цеху уже не испытывают неприязни, хотя бы потому, что «Виктория-пресс» не собирается снижать жалованье…
– Женщины, мистер Хед, если можно, – поправила она, не отрываясь от текста. – «Женская особь» – это звучит так, словно речь идет о животном. Разве я называю представителей вашего пола самцами, как если бы вы были орангутангами?
Хед усмехнулся, но сразу посерьезнел:
– Что, если общество объявит нашей типографии бойкот?
Фидо заставила себя успокоиться, прежде чем ответить:
– Вы получили прямое указание от своих работодателей?
– Нет, нет! – испуганно ответил он. – Они не знают, что я работаю здесь наборщиком.
Словно ее типография – подпольный игорный дом или притон для курильщиков опиума!
– Что ж, в таком случае, мистер Хед, советую вам выкинуть все это из головы. А если этот черный день настанет, вам придется решать, оставить или нет работу, которую, как мне кажется,
Оуэн Роберт (1771—1858) – английский философ, педагог и социалист; один из первых социальных реформаторов XIX в.