Женская сила. Ирина Мясникова
Только про себя не забывайте. Вас-то кто-нибудь тут жалеет? – В голосе доктора прозвучало что-то такое, отчего Тане захотелось зареветь.
– Нет. Меня только я сама и жалею.
– Врете. Не жалеете вы себя ни капельки.
Доктор погрозил Тане пальцем, потушил сигарету и пошел в спальню отстегивать Белова от капельницы. Таня поймала себя на желании выкинуть сигарету в окно. Да что там сигарету, ей захотелось вытряхнуть туда всю пепельницу. Борясь с искушением, она тяжело вздохнула, закрыла окно и отправилась в кабинет Белова за деньгами. Свои деньги на выведение Белова из запоя Таня не тратила никогда. Принципиально. Ну или вернее будет сказать, что Белов никогда не пропивал столько, чтобы не было чем заплатить за выведение из запоя. Уж что-что, а деньги у Белова всегда водились.
В портфеле Белова в специальном отделении она не нашла ни кошелька, ни ключей от машины, ни документов на нее. Это было странно. Шарить дальше в портфеле супруга Тане совсем не хотелось, и она решила, что разберется с этим делом потом, когда с Беловым можно будет уже нормально разговаривать. Она сунулась в ящик стола и обнаружила там увесистую пачку пятитысячных купюр. Похоже, последний корпоратив удался на славу. Да, при всех недостатках Белова у него было одно очень большое положительное качество. Он умел зарабатывать деньги. Правда, заработанное он обычно в пьяном угаре распихивал по самым неожиданным местам. Может, пропить боялся? Зато радовался потом, обнаружив такую вот заначку, как малый ребенок. Слава богу, за пределами кабинета Белов деньги никогда не прятал. Соображал все-таки, что ребенок в доме. Таня успокоилась. Наверное, и свой кошелек, и ключи с документами на машину куда-нибудь запихнул.
Она расплатилась с доктором, закрыла за ним дверь и заглянула в спальню. Белов сладко спал. Благодаря капельницам гадостных миазмов в воздухе ощущалось гораздо меньше. Таня приоткрыла окно и опять пошла на лоджию покурить. Слушать психологический тренинг больше не хотелось. Надо сначала переварить услышанное. Вспомнились слова доктора о том, что ее никто не жалеет.
«Неправда ваша, дяденька доктор, – подумала Таня, затягиваясь очередной сигаретой. – Конечно, мама с папой меня не жалеют, а осуждают. Им Белов никогда не нравился. Папа его так и вовсе прощелыгой сразу прозвал. Конечно, родители меня любят, но вот чтобы пожалеть… Нет, никогда. Считают, что я сама во всем виновата. Это факт. И Гришка меня просто любит. Так и Белова он любит. Несмотря ни на что. Папка как-никак! Как же папку-то не любить? Зато вот лучшая подруга Ирка Федотова жалеет определенно».
С Иркой они познакомились в пятом классе. Их родители одновременно въехали в квартиры нового кооперативного кирпичного дома на Гражданском проспекте. Дом был расположен как раз напротив английской спецшколы, куда их обеих тут же определили на учебу. Со школой повезло. Дом находился в одном с ней микрорайоне, и директрисе не оставалось ничего иного, как принять сверхплановых новичков. Правда, у девочек по английскому языку в документах красовались пятерки, но пятерка в обычной