Урожай собрать не просто. Юлия Васильева
потому, что, если вдруг мне суждено остаться старой девой, я вынуждена буду жить у своего брата, и в таком случае хотелось бы жить в довольстве и комфорте.
– Как всегда, расчетлива.
– Меня волнует другое: почему Лас так же не хочет жить в довольстве и комфорте?
– Просто у него отсутствует мотивация, – пожала плечами Алисия. – Он обеспечен всем, что нужно.
Значит, ему должно требоваться больше. У меня в голове возникла шальная идея:
– Я знаю, как создать у него мотивацию! Он сделает тебе предложение, а твоя матушка, как всегда прямолинейно и без церемоний, скажет ему, что он слишком беден, чтобы надеяться на успех!
Теперь уже забулькала чаем Алисия:
– Но разве кое-кто пять минут назад не говорил, что безнравственно играть чужими чувствами? К тому же в данном случае речь идет о чувствах родного брата!
– Он же не щадит моих чувств, когда я переживаю за его будущее и будущее его наследства! Ну Алисия, ну, пожалуйста, тебе и надо-то всего лишь улыбаться ему чуть чаще.
– И как я умудрилась завести столь бессердечную подругу? – Алисия сощурила красивые глазки. – Но учти, мне нужен равноценный обмен: я улыбаюсь Ласу, а ты улыбаешься господину Клаусу.
На следующий день я оделась попроще, под тоскливо-голодный взгляд Оськи набрала в корзинку столичных конфет на гостинцы и отправилась покорять прилегающие фермерские просторы. Покорять предполагалось с помощью мелких подарков и скромного личного обаяния – другим оружием я не располагала. В общем, успех мероприятия был крайне сомнителен.
Начинать следовало с не очень добрых, но все же знакомых, на полях которых работали (отбывали наказание) родственники. Фермера, которому я отдала на растерзание Ефима, звали Станом. Он был очень высок, крепок и явно не рад моему появлению.
Общую недоброжелательную атмосферу усугубляли упрямая коза, которую фермер вытаскивал за веревку из сарая, а также печальная фигура Ефима на горизонте, обессилено повисшая на черенке лопаты и гипнотизировавшая картошку взглядом – видимо, в надежде, что когда-нибудь та выкопается сама. Господин Стан оказался на редкость изобретательным и здравомыслящим человеком, не отправил моего брата на общее поле, а заставил вкалывать на небольшом, но самом сложном участке, окруженном кустарниками и плодовыми деревьями.
– Вы не вовремя. – Фермер озвучил очевидное, а коза подтвердила сказанное противным блеяньем.
– Простите, но я только хотела с вами побеседовать. Может, я вам помогу? – дружелюбие и еще раз дружелюбие – больше крыть мне все равно было нечем.
– Бе-э-э!
При этом заявлении у господина Стана, похоже, начался нервный тик. Но когда его взгляд упал на зависшего над корнеплодами Ефима, душераздирающее зрелище, видимо, напомнило ему о том, что у нас вся семейка с приветом.
– Бе-э-э!!
– Держите козу, – протащив упирающееся животное на метр вперед, он вручил мне веревку.
– Бе-э-э?
Когда я говорила о помощи, то имела в виду,