Баллада о Земле. Вадим Максимов

      Тождественно вторю: Марина и Море.

      Пусть Море – только озеро глухое.

      И мутным сделало его не Время,

      Не Время, а суда временщиков —

      Суда-суда, что судят не по праву!

      Открыв им душу, на сиянье синем тела

      открыло Ты

      Ухмылку хищной радуги мазутной

      Над светом солнца и водою чистой!

      Твой путь – уйти, уйти в затончик малый,

      Где Вечность чистая навек осенена

      лишь тихой славой упоительной листвы,

      и томной добротой незыблемого солнца.

      О, Море! Дай Марине час её судьбы,

      Где нагота её космически бессмертна,

      Ничто для дней, с её судьбой совпавших,

      Продажных, проданных, её предавших будней,

      Её конца земного – в пустоте!

      В тот час они тождественны, как мир.

      В тот час сатир, желанный им, незрим и вечен,

      Нежданно слившись с ним в великой песни тела,

      Назло неправде долгой и холодной,

      Раскрылись – не сатиру сольной песни тела,

      А юноше, что миру распахнулся,

      и оттого отвергнут им, и наг!

      Но не объять вам, Море и Марина,

      глубин его, раскрыв свои глубины!

      Свободным вы омоете свободу,

      Себя из состраданья раскрывая!

      Вода и Тело – ваш оплот последний!

      И лона ваши в нежности нальются

      Любви живым кипящим ураганом,

      Разливной упоительной тревогой,

      Сон утеснений отметая прочь!

      О, ураган Любви! Открой Неведомое,

      Зови ему в счастливый час открыться!

      И воскресят мгновенья очищенья

      Былое – пусть на час, на миг, во сне!

      Даётся Тела честь свободой духа,

      а чистота Воды – тем утром, самым первым

      на земле.

      Его не ищешь, но оно приходит!

      Дорогой беспутный край родной,

      Что отринул горький образ свой!

      Марианны или Антонины —

      Средь живых – скотины, не богини.

      Но одна взошла Отчизны ликом,

      А другая – горькая былинка.

      Глупую шершавую скотинку

      Вознесло богиней полотно.

      Что судьбы величье, что судьбинка —

      их начало смрадно и темно!

      Дело давней сгинувшей былинки

      Вверим только Богу Одному,

      Эта память горька, тяжка, липка,

      Сбережём разбитую родню.

      Но в поклоне возворотит солнце

      Имя – безымянью твоему.

      …Кубиками черт глядят герои —

      лики мира в давние года.

      Ты – лицо, Лицо, ЛИЦО живое,

      хоть сховали фото навсегда.

      Не судьба, не яблоко, не девка —

      Между двух воюющих копыт —

      Правдам двум никчемная припевка,

      Жизни