Русская готика. Артем Тихомиров
с таким ощущением, словно всю ночь таскал тяжелые камни.
Отставив тарелку, где не осталось ни кусочка капусты или картошки, Олег поблагодарил тетю Ирину за щи. Еда у нее всегда была на высшем уровне. Она тут же поставила перед ним стакан чаю. Разговор сам собой затух несколько минут назад, и Олег стал прихлебывать чай, думая об особняке. Мысль о том, что там кто-то будет жить, распирала ему голову. Покончив с обедом, он собрался уходить.
Новый камень угодил в озерную воду. На этот раз – «блинчик». Олег насчитал девять касаний – здорово.
Банкиру нужно иметь тут своего человека… Дом будет заселен, и в нем обоснуется семья из города… Прежние покупатели умерли, вернее, самые близкие люди прежнего незадачливого владельца… Женщина и двое девочек…
Олег отвернулся от озера и зашагал к лесу. Под его сводами было сыро и пасмурно. Сосны замерли, подлесок не шевелился, деревья посматривали на человека, бредущего узкой тропой. Куда он идет, Олег сообразил только когда вышел к склону холма.
Он никогда не был внутри, хотя много раз ходил вокруг дома, особенно первое время. Тогда дом не пугал его, а завораживал. Олег сел на свое старое место и закурил.
Умей я рисовать, эта точка была бы самой лучшей для того, чтобы поставить мольберт.
Наталья приучала себя к мысли о том, что ей предстоит, но без особого успеха. После разговора с мужем она приняла успокоительное (этот способ снимать напряжение становился у нее все более популярным), понимая, что только так можно было встретить правду лицом к лицу. Виктор привез новые снимки, которые они смотрели после ужина все втроем – Наталья, он и Лида. На этот раз фотоаппарат запечатлел первый этаж особняка, все безобразие запустения и хаоса. Наталья прониклась отвращение к тому, что увидела. Лида отреагировала по-другому и стала давать советы – согласно своему пониманию – как лучше поступить с отделкой. Виктор слушал. И не для того, чтобы проявить вежливость. Он пытался понять и принять мнение дочери, и Наталья отметила, что общий язык они находят без проблем. Ужас. Ее девочка все дальше и дальше от нее. (Неправильно – она все взрослее и взрослее.) Когда Лида спросила, что думает она, Наталья удивилась.
– Я в этом ничего не понимаю. – Лекарство действовало, поэтому играть свою роль Наталья могла без труда. Когда-нибудь наступит день, когда чисто психологически я не смогу справляться с эмоциями без успокоительного, подумала она.
Виктор посмотрел на жену.
– Но каким бы ты хотела видеть интерьер? – спросил он.
Интерьер? В гробу я видела ваши интерьеры! Если бы мысль эта была высказана, Наталья бы кричала во весь голос.
– Мам, можно сделать в стиле девятнадцатого века, так, как было в эпоху постройки, – сказала Лида.
– 1840 год, – уточнил Виктор.
Наталья поглядела на них так, словно перед ней сидели пришельцы и говорили с ней на языке жителей созвездия Лиры.
– Мам? – позвала дочь.
Проснись же!
– Задумалась, –