Женщина в тени. Артем Тихомиров
сделала, было сильнее всего.
– В чем дело? – спросила Ида. – Ты на себя не похожа.
– Устала я.
– Это понятно.
Инга подумала, что так ничего и не решила. Никакого плана действий у нее не было. Чем дальше, чем сильнее разум поддавался гипнотическому оцепенению. Словно кто-то со стороны воздействовал на способность Инги принимать решения.
– Устала, – повторила она.
– Я тебя знаю, – ответила Ида. – Проблемы? Проблемы у тебя?
– Нет…
– Да, именно проблемы.
Подошла Оля.
– Успокоилась?
Инга кивнула. Руки дрожали. Оля, самая высокая из девушек, смотрела на нее сверху вниз.
– Паршивое дело, – заметила Ида, – девка совсем раскуксилась. Надо что-то делать.
– Что? – спросила Оля.
– Без понятия…
Инга поглядела на обеих.
– Ну что вы лезете под кожу?
– Мы тебе не кто-нибудь, не тети с улицы, – сказала Оля. – Что случилось?
– Вот не надо только такого участия… Вам же все равно на самом деле! – прошипела Инга.
Оля пожала плечами.
– Как знаешь.
Инга отвернулась, не зная, куда спрятаться в этом пространстве, пронизанном светом ламп. Слезы потекли сами собой. Она вытирала их предплечьем. Макияж окончательно размазался. Нос забили сопли.
Ида наблюдала за каждым ее движением. В гримерке все вернулось к прежнему виду – беспрестанным перемещениям, разговорам, смеху. Постоянно открывалась и закрывалась дверь. Из коридора, утихая и возрастая, долетала музыка.
– Пойдем – после смены напьемся, – предложила Ида.
Инга поглядела на нее и улыбнулась.
– Напьемся?
– Ну, типа того. Вина возьмем, нарежемся. У меня хата свободная.
Инга высморкалась в салфетку. Мысль хорошая, но она думала о другом. Рассказать Идке или нет? Вряд ли у нее есть взаймы двенадцать с половиной тысяч баксов, но вдруг она что посоветует?
– Да и мы давно не встречались. Почешем языком посидим, – сказала Ида. Ее грубоватое, несколько мальчишечье лицо украсилось улыбкой.
– Можно и пойти, – вздохнула Инга. Она слезла со стола, сняла с вешалки свою сумку и принялась рыться в ней. Отыскался анальгин. Таблетку Инга запила минеральной водой.
– Что, Соколов этот? – спросила Ида. – С ним косяк?
Сердце у Инги потяжелело и стало давить на грудь. Все чаще она сравнивала этот эффект с действием какой-то посторонней силы. Может быть, сказать точнее: потусторонней.
Так было сегодня утром, когда Инга встала с тяжелой головой и невозможностью пошевелиться. Паралич ее напугал, а потом две или три секунды было ощущение, что сердце стремится уйти со своего места, оборвав прикрепленные к нему сосуды.
– Инга!
Она мотнула головой, ничего не понимая.
– Ты меня пугаешь, – сообщила Ида, кладя ей руки на голые колени. Ладони у нее всегда были теплые, прикосновения успокаивающими. – Соколов, что ли, выеживается? Что он тебе сделал?
–