Дракула, Айвенго, Всадник без головы и другие. Ростислав Олегович Нестеров
зев огромного камина казался пастью зевающего дракона. Но хуже всего были многочисленные тени, разбуженные светом наших фонарей, – они так и заметались по стенам, норовя зайти с тыла!
Мы прошли в следующий зал, и я ощутил знакомый запах – пока еще довольно слабый, но вполне определённый. Судя по тому, как брезгливо морщились мои товарищи, он дошёл и до них. Это был запах Дракулы! Я коснулся носа, поясняя о чём идёт речь, и прошептал:
– Дракула…
Несмотря на чрезвычайно малую силу звука, зал откликнулся эхом – вначале еле слышным, но нарастающим с каждым отражением, пока стены не задрожали от громового:
– Дракула! Дракула!
Свет в фонарях задрожал и померк, стены растаяли в зыбкой мгле, и мы стали медленно, но неотвратимо отдаляться друг от друга. Только что можно было взяться за руки, и вот уже расплылись до неузнаваемости лица и лишь туманные силуэты напоминали о товарищах. Мы пытались кричать, но наши слабые голоса не могли пробиться сквозь победоносное:
– Дра-ку-ла! Дра-ку-ла! Дра-ку-ла!
29.Ситуация накаляется
Еще немного, и безумие охватило бы нас, сделав беззащитной жертвой вампира, но тут я вспомнил первую встречу с Дракулой, разросшийся до невероятных размеров зал и уходящую в бесконечность лестницу. Что я тогда сделал? В ужасе забился в угол? Окаменел от страха? Нет, и ещё раз нет! Я преодолел себя и смело побежал вверх по лестнице. Значит, и сейчас надо двигаться, двигаться навстречу друг другу!
Буквально раздвигая воздух, ставший густым, как кисель, я сделал один шаг, другой, третий, и чтобы дать о себе знать, выстрелил из дробовика вверх. Раздался треск, и подстреленная мной люстра с грохотом и звоном рухнула на пол, подняв столб едкой пыли. И точно так же, как тогда, в замке, мир стремительно вернулся в привычное состояние! Стихло громоподобное эхо, сдвинулись стены, а мы с такой скоростью вернулись на прежнее место, что едва не столкнулись лбами над бренными останками поверженного светильника.
– Браво, мистер Харкер! – Ван Хельсинг пожал мне руку. – Отличный выстрел!
– Видел бы эту чертовщину старый Гарри, который утверждал, что в Англии умрёшь со скуки… – осипшим голосом заметил Квинси Моррис.
– То ли ещё будет! – многозначительно заметил Ван Хельсинг. – Чем ближе мы подберёмся к логову вампира, тем более серьёзные и, я бы сказал, осязаемые препятствия встанут у нас на пути.
И, словно в подтверждение сказанного, с треском рухнула дверь, ведущая вглубь дома, и мы с ужасом увидели, как живая шевелящаяся волна, не сдерживаемая более преградой, ворвалась в зал. Ван Хельсинг навёл на неё фонарь, и множество мерцающих точек вспыхнуло в темноте. Это были крысы! Сотни и тысячи крыс! Злобно ощерившись, они неотвратимо надвигались на нас, охватывая с флангов.
– Верные недремлющие слуги Дракулы, – зловещим голосом произнёс профессор, делая шаг вперёд, – я приказываю вам немедленно убраться в свои грязные норы! На это раз кровавое пиршество отменяется! Прочь с дороги, порожденье