Не твой день для смерти. Алексей Алексеевич Васильев
– вздохнул Типлер, – ее не пропьешь. Но в дерьмо погружаться нам приходится частенько. Журналист должен знать все и всех. И прежде всего, кто враги трудового народа, нашего подписчика?
– Ик… И кто же?..
– Все, кроме трудового народа и нас: буржуи, латифундисты, люсы, феодалы и некоторые боевые мутанты.
– А власть?
– Не так громко… С властью тоже не все просто.
Фляга опустела. Новые друзья, не сговариваясь, уселись на пустые ящики, валявшиеся у продовольственного ларька.
– Так вот. Трудовой народ горбатится, а паразиты живут в своих имениях и на собственных паровых кораблях по реке на бал ездят. Особо наглый —граф Виндор.Живет на отшибе, благотворительностью не занимается, поддерживает оппозицию. Но гений в оборонке. За это его власти терпят. Но не мы. Журналисты давно пытаются его выследить и подловить на горячем, но он, гад, юркий. И помощников у него свора: армия телохранителей, армия адвокатов и еще всякие проходимцы… А что это мы тут сидим трезвеем? Заглянем в лавку, добавим!
Говорун встал, и его непослушные ноги начали выписывать кренделя. Он обхватил столб.
– Плохо дело. Вышел указ: пьяным журналистам спиртное не отпускать. А денег у тебя, как я понял, нет. Да и у меня нет, откуда? Но я знаю выход. Учись, коллега! Но в начале сними платок и иди за мной. Только, чур, ни слова, говорить буду я.
В продовольственной лавке было пусто. Владелец, или просто продавец, дремал за стойкой. Дверной звонок разбудил его, и он с ненавистью стал смотреть на забулдыг. Типлер решительно подошел к прилавку и, не отрывая глаз от морды бакалейщика, начал читать по памяти, громко, может, даже с излишним драматизмом:
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы…
В гробовой тишине лавки стало еще тише. И тут Типлер медленно полез в карман и со словами "Забыл продолжение" прочел с вырванного листа:
…Итак – улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюги.
Хотя никого рядом не было, буфетчик осмотрелся по сторонам, наклонился к Типлеру и прошептал:
– Что вы хотите?
– Виски. И закусить – сыр, колбаса…
Продавец выхватил листок со стихами, спрятал в карман фартука и вытащил литровую бутылку виски.
– Хватит?
– "Двенадцать лет выдержки", – перевел Таплер. – До сих пор не могу понять, что там выдерживать? Не вино ведь!
Бакалейщик аккуратно уложил в большую холстяную торбу выпивку и нагрузил столько всякой снеди, что Таплер еле сдвинул "покупку". Одна ручка торбы сразу же оторвалась, но несмотря на подпитие, дорогой груз пола не коснулся. Порванную ручку Таплер мгновенно починил – завязал узлом. Потом посмотрел на бакалейщика, благодарственно кивнул и направился к выходу. За ним Клим. Уселись на ящиках. Глоток виски