Ищи ветра в поле (сборник). Светлана Алешина
поблескивая стеклами очков. Некоторое время они с Обуховой с заметной ненавистью буравили друг друга глазами, наконец, жена, не выдержав, снова удалилась на кухню.
– Так что делать-то будем? – спросила Обухова, неизвестно к кому обращаясь.
– Надеюсь, что сухари сушить еще рано, – не совсем веря в то, что он сказал, проговорил Валера. – Скажи еще спасибо, что магазин не взорвали, – совсем уж пессимистично закончил он фразу.
Обухова испуганно перекрестилась. Однако фраза Валерия отчасти оказалась пророческой. Спустя несколько секунд вдруг отчаянно задрожали оконные стекла. Мне показалось, что началась гроза, только гром прогремел не сверху, а снизу.
Простояв с полминуты в оцепенении, мы все, не сговариваясь, разом бросились к окну и прилипли к стеклу.
У подъезда ярким заревом полыхал обуховский «Ниссан».
– Боже мо-о-ой! – завыла она, поняв, что ничего уже не исправишь. – За что? За что?
Тут же послышался лай собак и топот ног сбегающихся к подъезду зевак. Я еще подумала, насколько любопытство сильнее благоразумия – ведь не исключено, что через минуту может раздаться новый взрыв.
Обухова вдруг начала сползать по стене. Обессиленно опустившись на пол, она закрыла лицо руками и вдруг затряслась в рыданиях. Слишком много всего свалилось на нее в последнее время, и нервы ее не выдержали.
Из кухни прибежала жена Валерия. Выглянув в окно и поняв, что произошло, она поджала губы в саркастической усмешке. Похоже было, что гибель обуховского «Ниссана» ее не очень расстроила, а скорее даже наоборот.
– Люда, Люда, успокойся! – кричал Валерий, тряся Обухову. – Помогите же кто-нибудь! – он растерянно повернулся к нам. – Кто-нибудь знает, что делать в подобных случаях?
У Обуховой начиналась истерика. Первым среагировал, конечно, Виктор. Он молча подошел к Людмиле Николаевне, приподнял ее голову за подбородок и коротким движением сильно и хлестко ударил по щеке. Обухова сразу захлебнулась последним всхлипом и умолкла.
– Ну вот, – успокоенно сказал Валерий и легонько похлопал Людмилу Николаевну по щеке.
– Идемте вниз! – вдруг резко сказала она, приходя в себя, и стремительно направилась к выходу.
Мы чуть ли не бегом поспешили за ней. На улице уже толпился народ, осматривая то, что осталось от машины. Из толпы слышались реплики, свидетельствовавшие об искреннем и неподдельном возмущении людей.
– Вы только гляньте, что делается! – прижимала руки к груди какая-то пенсионерка.
– И не говори! – качая головой, поддерживала ее другая. – Скоро на улицу будет страшно выходить!
Виктор невозмутимо протолкался сквозь толпу, достал фотоаппарат, который был у него всегда при себе, навел объектив на тлеющий остов автомобиля и сделал несколько снимков, крупным планом сняв номер «Ниссана».
Я же, тоже вспомнив о своей профессии, занялась расспросами свидетелей с тем, чтобы опубликовать в статье их наблюдения. Но увы, ничего особо ценного мне узнать не удалось. Почти все говорили одно